Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града

– По-прежнему утверждаете, что вы просто ученый? – Ася уперлась в меня испытующим взглядом.

– Вот моя визитка. – Я протянул Асе карточку, страшно коря себя за то, что поддался настроению флирта, которое витало над молодой парой, старый дурак – я действительно решил, что они уже обо всем договорились и можно общаться свободно, без реверансов и лишних объяснений. – Думаю, хотя я человек не светский, пара-тройка упоминаний обо мне в Сети есть. Может быть, и фото тоже найдутся. А сейчас – позвольте откланяться, надеюсь, Максим вас проводит, а мне надо вернуться домой…

Дома я в сердцах сразу прошел в спальню и откинулся на подушки прямо поверх одеяла. Боковым зрением увидел, что пропало сложенное два дня назад на стуле постельное белье. Надо же, они подумали обо всем! Сняли то, что я постелил для Анны Петровны, и вернули на место мое. Интересно, а кто это делал – Анечка или Татьяна? Черт, я забыл им позвонить!

Татьяна ответила сразу, заговорила шепотом, потом я услышал, как заскользила металлом задвижка двери купе – вышла в коридор. «У нас все в порядке, Анна Петровна отдыхает». Похоже, я перестарался, строя ее: Татьяна не говорила – отчитывалась, фразы шли короткие, внятные, ни единой эмоции, хотя и без обидной официальности – просто и сухо. Не могу сказать, что это меня не задело. Я сознательно не давал Татьяне завершить разговор. Расспрашивал подробно – кто проводница, в вашем вагоне проводник, что приносили на обед, понятно, сами заказывали, и что заказали за ужин, сколько человек в вагоне, известно, на сколько рассчитан, так значит, заполнен, соседи не шумные, почему еще не вечер, вечер, ах, в этом смысле… Наконец Татьяна смягчилась, у нее вдруг разыгралось настроение, она начала сыпать деталями, кое-что даже показалось мне смешным, и я решил, что пора закругляться. Ладно, созвонимся завтра, как приедете, все, пока – я почувствовал, что Татьяна на мгновение замерла дыханием, но не позволил ей ничего добавлять, пожелал им спокойной ночи и попрощался.

Размявшись «задушевной беседой» с Татьяной, я немного пришел в себя и отправился принимать ванну. В обычные дни это считалось немыслимой роскошью, по будням я вставал под контрастный деловой душ, чтобы чувствовать себя в форме и немного злым – этот ингредиент весьма полезен в общении со студентами, их чуткие уши мгновенно ловят сердитые интонации, и довольно скоро они перестают шептаться, а некоторые даже просыпаются. Давно замечено: в педагоге всегда должно быть чуть больше злого следователя, нежели доброго, которому с легкостью садятся на шею и которого редко воспринимают всерьез. Страх – ну не совсем страх, а так, легкая страшинка – гарантия успеха любого нормального педагога. Молодежь не должна терять чувство реальности, чтобы не случалось ситуаций, подобной той, что застала меня сегодня врасплох. Я как-то неосмотрительно быстро определил Максима в компаньоны, распространив свою симпатию к нему на неизвестную мне девочку, которую видел впервые в жизни, и тут же получил ответный привет – здравствуйте, я тоже умная… Я развел в воде немного соли Мертвого моря из пакетика, подаренного моей туристической подругой, и, погрузившись в теплую, приятную ванну, тотчас же наполнившую легкостью все мое тело, вдруг подумал: все-таки женщины весьма полезные существа. Сколько бы я ни бывал за границей или ни ездил в командировки по стране, мне и в голову не приходило выбирать кому-то подарок. Не купить, что близко лежит в duty free, а искать и волноваться, чтобы подошло и понравилось. Честно говоря, даже сувениры родителям и Анне Петровне, приобретенные на мои деньги, всегда бегала искала какая-нибудь девочка из секретариата, оргкомитета, отдела переводов, а я просто давал задание и получал готовый продукт в упаковке – с бантиком или без. И по-видимому, мне хорошо удавалось объяснять моим добровольным помощницам их задачи и цели, потому что привезенным подаркам не только были рады – ими гордились, их выставляли напоказ немногочисленным гостям как образец сыновней почтительности и внимания. Лично я считаю это одним из проявлений фетишизма – хранить на долгую память оставленный на клочке бумаги номер телефона, случайную записку с малозначимым текстом типа «не волнуйся, я скоро буду» или целый год держать в вазе засохшую розу, преподнесенную мне с утомительной преданностью в глазах. В этом нет ни капельки здравого смысла – только наивная вера в примитивный амулет.

Чувство досады, копившееся все эти дни, понемногу отмокло вместе со мной. Я почувствовал себя лучше, и прежняя беззаботность почти вернулась ко мне. Вот теперь можно перекусить и с приятным ощущением наполненного желудка отправиться спать.