Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града

– Честно говоря, я не люблю гадать на кофейной гуще, любит – не любит, жив – не жив, – пожал я плечами, – мне другое интересно: почему вы, Ася, с такой уверенностью сказали – не нашли?

– Мама рассказывала… – Ася как-то тяжело вздохнула, помолчала, поднимая с пола какую-то книгу, положила ее на диван и договорила: – Она рассказывала, что Звонарев панически боялся, что его идеи у него украдут. Он никогда не оставлял свои записи на работе, носил в дорогом кожаном портфеле, но дома бумаги держал недолго, у него же феноменальная память, он выучивал самое важное, то, что было необходимо сейчас, сию минуту, а остальные документы где-то прятал. А вдруг на даче? Я видела там сейф в кабинете, он достался Звонареву по наследству, а шифр от него знал только он один.

– В этой квартире есть Библия? – спросил я.

– Не знаю, – пожала Ася плечами, – не помню, чтобы профессор ходил в церковь.

– Игорь Сергеевич говорит не об этом, – догадался Максим. – Вы думаете, там код?

– Пока это только предположение, – кивнул я, принимаясь помогать Асе подбирать раскинутые вещи.

– Я сейчас посмотрю на полках. – Максим с готовностью бросился на поиски.

– О каком коде он говорит? – Ася повернулась ко мне.

– До сих пор я искал код для расшифровки записей, которые имеют некоторое отношение к профессору Звонареву, но после ваших слов я начинаю думать, что это может быть код сейфа. Если, конечно, грабители уже не побывали и на даче.

– Нашел! – воскликнул Максим, вынимая из-под разваленной стопки книг том темно-синего цвета в тонком переплете из искусственной кожи и напечатанный на папиросной бумаге. – Вот!

Не без волнения я раскрыл наугад несколько страниц, соответствовавших части определенных мной цифр – то, что запомнил. 2 Лука, 18, 19. 10 Марк 1, 2. 34 Матфей 12, 24. 1 Иоанн 13, 1. Ничего. Просто страницы печатного текста – никаких указаний, сносок, пометок ручкой или карандашом. Книгу вообще редко брали в руки, она казалась новой, из тех, что миссионерствующие личности бесплатно подают на вокзалах, у входов в метро и в подземных переходах. Либо это не та Библия, либо моя догадка неверна.

– Нет? – с угасающей надеждой в голосе переспросил Максим. – Ничего нет?

И даже Ася замерла рядом с ним.

– Возможно, это просто не та книга, – ответил я, еще раз оглядывая профессорский кабинет. – А ничего, что мы запросто расположились в чужой квартире, где все перевернуто вверх дном? Ася, вы не хотели бы вызвать милицию?

– Вы же сами говорили, что обращаться в органы опасно, – сказала она, снова принимаясь за уборку.

– Полагаю, нам все-таки надо принять какое-то решение. – Я подошел к ней и взял из ее рук разбитую безделушку – сломанную фарфоровую статуэтку.

– А мне какое до всего этого дело? – с вызовом спросила она. – Я сама не знаю, зачем пришла сюда. Ну грабанули профессора, от него не убудет.

Она вдруг разрыдалась и села на стул, сжавшись, точно от боли.

– У вашей мамы был хороший вкус, это дрезденский фарфор, очень милая вещица, – сказал я.

– Как вы догадались? – Ася принялась утирать слезы, а Максим беспомощно ходил рядом кругами, не решаясь приблизиться к ней. – Только не говорите, что вы Шерлок Холмс.

– Чтобы понять это, совсем не надо быть великим сыщиком, – улыбнулся я, – вы прикасаетесь только к тому, что вам дорого, а в этой квартире самое дорогое для вас – воспоминания о матери.

– И что нам теперь делать? – спросила она.

– Решайте сами.

Я хотел предложить Максиму составить Асе компанию, а самому уехать, но Ася вдруг предложила:

– Давайте съездим на дачу?

И мы поехали.

Дорогой Максим старался всячески развеселить Асю. Он рассказывал ей смешные случаи из своей телевизионной жизни и делал это с большим вкусом и с хорошим юмором, так что Ася вскоре оттаяла и даже начала улыбаться. А улыбалась она как-то по-особенному – по-детски, очень открыто и светло. Я видел, что Максим тоже разомлел от ее улыбки и несколько раз намеренно строго напомнил ему следить за дорогой. К третьему напоминанию Максим очнулся и дальше вел, уже сосредоточившись на «зебрах», дистанции и соблюдении скоростного режима, но болтать с Асей не перестал – и как все успевал? Я больше его не тревожил – машина шла ровно, без спотыканий на светофорах, и можно было немного подумать.

Цифры из «записной книжки» не давали мне покоя. Если это не Библия, то какие еще есть приемы звукобуквенного соединения? Группа крови. Химическая формула. Планетарная нумерация. Годы жизни и смерти. Даты, даты… Может быть, это и есть те самые пространственные координаты из отчета об операции «Зеркало», которые Звонарев предусмотрительно вырезал из текста, передавая его Максиму? Я чувствовал, что разгадка где-то близко. Как слово, которое вертится на языке, – не хватает самой малости, чтобы вспомнить.