Цена утопии. История российской модернизации

у крестьян, кустарей, ремесленников и мелких торговцев несомненно есть сбережения, но эти сбережения прячутся от нескромного взора, это – «спящие деньги», хранимые населением в чулках, мотках ниток, печурках, под стрехою и т. д. ‹…›

На юге, например, крестьяне закапывают деньги в полотнах в землю. В Туркестане туземное население совершенно не несет вкладов в кооперативные товарищества. Вообще крестьяне стараются скрыть, сколько у них сбережений. Старообрядцы считают за грех получать проценты на свои деньги и потому предпочитают их хранить дома.

О размерах народных доходов можно судить по существенному росту упомянутых интегрированных показателей. Например, за годы реформы стоимость вывезенных хлебных грузов составила 5,2 млрд рублей, а питейный доход казны – 6,5 млрд рублей, то есть на 25,0 % больше. В то же время за 1895–1913 годы душевое потребление сахара в России выросло более чем вдвое, а за 1906–1913 годы – на треть (диаграмма 20 в Приложении).

Поскольку весь смысл преобразований Столыпина сводился к тому, что обретенная свобода позволит поднять благосостояние деревни, увеличить крестьянский достаток, то безусловный рост жизненного уровня крестьянства – важное свидетельство успеха в преодолении аграрного перенаселения.

О том же говорят и перемены в структуре занятости и рынке труда. Особое значение здесь имеет бесспорный факт роста зарплаты сельскохозяйственных рабочих-отходников в 1906–1913 годах. Цены на труд всех категорий работников во все периоды сельскохозяйственных работ повсеместно увеличиваются.

Это прослеживается и по отдельным губерниям, и по экономическим районам, в том числе по главному рынку сельхозрабочих – Новороссии. Сюда в первую очередь шел избыток рабочей силы, в силу чего именно этот рынок всегда был своего рода камертоном ситуации.

Реформа разделила историю отхода в степь в конце XIX – начале XX века на время «до» и «после».

В 1888–1906 годы число отходников росло, однако заработная плата падала. В 1907–1912 годы, напротив, пришлых рабочих во всех традиционных районах стало намного меньше, а оплата труда возросла.

На рубеже веков действовало два главных фактора увеличения отхода: рост числа свободных рабочих рук там, где земли не хватало и где перманентно сокращалась площадь помещичьих экономий, в которых местное население привыкло зарабатывать. Еще один фактор – периодические недороды в местностях, поставлявших наибольшее количество сельхозрабочих.

1893–1897 годы – время после голода 1891–1892 годов, включившее также неурожай 1897 года, – дало максимальный прирост отходников. Затем их число увеличивалось не столь интенсивно. Источники связывают это со строительством Транссиба и началом организованного переселения, захватившего, прежде всего, безземельных и малоземельных крестьян, то есть как раз ту часть населения, которая давала наибольший процент отходников.

Совершенно иной характер имеет период 1907–1912 годов, в течение которого число рабочих неуклонно падало, что вызывало серьезную тревогу у помещиков. В осмыслении этого феномена главные источники – земские материалы и анкетное обследование «Торгово-промышленной газеты», проведенное в 1912–1913 годах – полностью совпадают.

Они выделяют три основных причины падения количества приходящих рабочих:

1) подъем переселенческого движения;

2) действие законов от 9 ноября 1906 года и 14 июня 1910 года;

3) рост заграничного отхода.

Два первых фактора в корне изменили характер отходничества, как и всей аграрной сферы народного хозяйства империи.

Мобилизация надельных земель, уменьшение плотности населения благодаря переселению в Сибирь, уходу в города и промышленность, покупка земли у Крестьянского банка, «массовый переход на хутора и отруба», сопровождавшийся внедрением трудоемких интенсивных культур, взрывное развитие кооперации позволили крестьянам занять значительную часть «недогруженных» рабочих рук в собственном хозяйстве.

У людей появились серьезные стимулы к удержанию свободной рабочей силы на местах.

Так, в Новгородской губернии, где картина мобилизации земли более или менее типична для большей части Европейской России, наделы покупали дворы, у которых не хватало своей земли, однако был избыток рабочей силы и инвентаря. До реформы этот избыток тратился на обработку помещичьих полей, а после 9 ноября