Цена утопии. История российской модернизации

массовое предложение надельной земли по крайне дешевой цене дало им возможность расширить собственное землевладение, которое теперь и поглощает их рабочую силу… Кроме того, среди покупателей довольно много безземельных (11,5 %), часть которых также работала в экономиях.

Отход из губерний Северо-Запада, возраставший в первые годы ХХ века по мере убыли лесных заработков, после 9 ноября стал сокращаться, поскольку ГУЗиЗ развернул в этом регионе, прежде всего в Полесье, гидротехнические работы.

Уменьшился отход из юго-западных губерний – благодаря «травосеянию с целью получения семян, винокурению, вызывающему усиленные посевы картофеля, расширяющимся посевам свекловицы».

Из Рязанской губернии сообщали, что «отход на заработки уменьшается с каждым годом из-за развития в нашей местности „сенного дела“ – стали улучшать луга, прессовать сено», «переходят на отруба, заводят разное хозяйство, например, молочное, и целый год заняты». В Курской и Воронежской отмечали влияние «яичного дела» и «свекловицы», которую начали сеять местные помещики и которая требовала большого числа работников.

В Орловской, Саратовской и Черниговской губерниях фиксировалось падение отхода «за счет безземельных и малоземельных крестьян», а также «многосемейных дворов». Следовательно, покупателями надельной земли, хуторянами и отрубниками стали в числе прочих обитатели тех дворов, которые раньше вынуждены были искать заработок на стороне.

Многосемейные дворы, в процентном отношении давшие наибольшее падение числа отходников, благодаря реформе получили возможность оптимального использования своей рабочей силы у себя дома.

Характерно, что изменился и состав сельскохозяйственных рабочих – в том смысле, что резко сократилось число полурабочих, несущих всю тяжесть уборки сена и жатвы.

Уменьшило отход и переселение, захватившее в массе самые работоспособные небогатые семьи, не утратившие интереса к сельскому хозяйству. Это вызвало, с одной стороны, прямое сокращение рабочих рук из районов выхода переселенцев, а с другой – увеличение емкости рабочего рынка. Статистика говорит о том, что рост числа переселенцев из конкретных губерний сопровождался более-менее соответствующим падением числа отходников. Переселение привело к дефициту рабочих рук на местах, притом что землеустроенные крестьянские земли также потребовали теперь дополнительных трудовых усилий и инвентаря.

Наконец, сокращению отхода серьезно способствовали дальнейшая индустриализация и урбанизация страны, которые стали оттягивать значительную часть рабочей силы, раньше занятой только сельским хозяйством.

Источники отмечают, что

тяга крестьян из западного и северного района на сторонние заработки изменила свое направление – раньше она имела главное русло на юг, в степи Днепра, Дона, Кубани и Волги, а теперь разбилась на многочисленные тракты, ведущие к фабрикам и в города.

Особое место в истории мобильности населения России занимал отъезд крестьян на заработки за границу, который, как мы видели, фиксировался уже в 1890-х годах. С началом реформы он стал возрастать, благодаря отмене ограничений в передвижении крестьян.

Все больше потенциальных отходников выбирали вместо привычных районов отхода летнюю работу за границей, преимущественно в Пруссии и Галиции, а также в Америке, но в этом случае уже не менее чем на два-три года.

По официальной германской статистике, Россия накануне Первой мировой войны стала главным поставщиком сельхозрабочих в Германию, которая нуждалась в иностранных рабочих из-за прогрессирующей урбанизации.

Динамика процесса выглядит следующим образом. Если в 1890 году было зарегистрировано 17,3 тыс. русских рабочих, то в 1900 году – 120 тыс., в 1904 году – 160 тыс., в 1908/09 году – 228,4 тыс., в 1909/10 году – 260 тыс., а в 1910/11 году – 281,4 тыс.

Выходцы из России составляли более 40 % всех германских сельхозрабочих. Это были жители как западных пограничных местностей, так и губерний Северо-Западного края, Малороссии (Черниговская) и Новороссии (Бессарабская).

Заработки были хорошие – каждый рабочий приносил домой как минимум 50–100 рублей, что в России выходило нечасто из-за отсутствия правильно организованного сельскохозяйственного рабочего рынка. Характерны такие отзывы: «Работа в заграничных экономиях хотя и тяжелая или, как говорят рабочие, строгая, но зато верная и определенная, а главное – хорошо оплачивается»; «Тяжко рабочим в Пруссии, а выгодно».