Цена утопии. История российской модернизации

Чересполосица на пашне вытекала из стремления крестьян к справедливости при разделе земель. Каждый хозяин должен был вести хозяйство на одинаковых с другими условиях. То есть каждый должен был иметь свою долю в земле ближней и дальней, в хорошей по качеству, в средней, плохой и т. д. В итоге крестьянский надел состоял из отдельных частей-полосок, число которых зависело от места и времени, и в России могло далеко превышать сотню.

На пашне, когда она не засеяна, всегда пасется деревенское стадо, поэтому отдельный крестьянин не может вести хозяйство так, как ему хочется, по личному плану. Севооборот устанавливается сообща, и он является принудительным – все крестьяне должны одновременно обрабатывать поля, сеять одну и ту же культуру и убирать урожай и т. д. Иначе скот потопчет или потравит посевы.

Индивидуально крестьянин пользовался только усадебными и пахотными землями, а леса, сенокосы, пастбища и земли, считавшиеся неудобными, были в общем пользовании.

До начала Нового времени в таких условиях жила вся западноевропейская деревня (кроме хуторских районов), причем в общей чересполосице наряду с крестьянами часто участвовали и помещики.

Очевидно, что эта система не позволяет вести самостоятельное хозяйство и препятствует проявлению личной инициативы отдельных хозяев, их желанию оптимизировать свой труд (например, выращивать другие растения), а значит, тормозит повышение уровня агрикультуры. К тому же с ростом населения эти явления усугубляются мелкополосицей и дальноземельем.

Пока господствовало экстенсивное натуральное хозяйство, крестьяне мирились и с чересполосицей, и с принудительным севооборотом. Однако по мере развития рынка, товарного хозяйства ситуация меняется. Постоянно растущим городам нужен не только хлеб, но и продукция животноводства: шерсть, мясо, масло. Но для этого нужно увеличивать поголовье скота, что, в свою очередь, требует роста кормовой базы.

Отсюда необходимость перехода от зернового хозяйства к травопольному, то есть включению в список выращиваемых культур кормовых трав (клевера, люцерны, вики, эспарцета), дающих сено лучшего качества и в два-три раза больше, чем естественные луга, и кормовых корнеплодов (картофеля, свеклы, турнепса и пр.).

Однако такой переход – сложная задача, поскольку необходимо уйти от трехполья к многополью, а крестьянам, как показывает история разных стран, трудно договориться об общем изменении системы хозяйства.

Оптимальный для них выход состоит в уничтожении чересполосицы и сведении всей своей земли в один компактный участок, отграниченный от соседей, то есть в землеустройстве.

В XVIII веке в Англии, а в XIX – в континентальной Европе вслед за промышленной происходила агротехнологическая революция, суть которой состояла в переходе от экстенсивной стадии развития сельского хозяйства к интенсивной. Двух- и трехполье заменилось многопольем, что увеличило продуктивность и рентабельность крестьянского хозяйства.

Необходимым условием ее победы стало освобождение аграрного сектора от феодальных стеснений – прежде всего появление частной крестьянской собственности на землю, сопровождавшееся разделом общинных земель и ликвидацией в ряде стран чересполосицы.

В отдельных странах она имела свою динамику и специфику, но в итоге везде была успешной, избавив Европу от многовекового страха перед голодом. Огромную роль в этом сыграли научный прорыв в агрохимии первой половины XIX века, переворот в сельскохозяйственной технике и, наконец, транспортная революция, просто изменившая жизнь человечества.

При этом с середины века в ряде стран началось масштабное агрономическое образование крестьянства. Тогда же избыточная рабочая сила начала перемещаться из сельского хозяйства в промышленность.

Особенно успешной агротехнологическая революция оказалась в Северной Европе, где пошли по пути уничтожения чересполосицы, и именно это стало главным фактором беспримерного, по мнению современников, подъема сельского хозяйства в Дании, ставшей для Запада безусловным эталоном.

При этом процесс освобождения крестьян и обретения ими собственности на землю нередко занимал десятки лет и регулировался множеством законов (например, в Пруссии, Австрии, Венгрии и других странах).

Как освобождали крестьян в России

Однако путь агротехнологической революции для России был неприемлем – русской историей и новым общественным настроением он не предусматривался.

Насколько далека от европейского опыта была верховная власть империи, говорит уже то, что первым вариантом освобождения крестьян было безземельное, как в Прибалтике в 1816–1819 годах.