Цена жизни (СИ)

«Убраться бы», - посмотрела на столбики грязной посуды Катя, подперев кулачком подбородок. Пётр Иванович на любое предложение о помощи в уборке говорил: «Не лезь, я сам». В итоге по «я сам» дом продолжал обрастать грязью.

Катя взяла несвежую тряпочку, поплевала на неё и потерла древнее пятно чая на поверхности стола.

Тем временем Петр Иванович проверял всё ли взял в дорогу – он бегал с первого этажа на второй и обратно, длинным балахоном собирал годовую пыль со столов, подоконников и полок.

- Может, помочь? – лениво спросила Катя, откладывая безуспешные попытки оттереть пятно и убирая рыжие волосы назад.

Пётр Иванович резко остановился и посмотрел на правнучку, словно впервые её увидел. Колкий взгляд его голубых глаз едва заметно потеплел.

- Не надо, я сам.

Катя вздохнула. Пётр Иванович настолько сильно привык жить один, что даже обычная перестановка книг могла его дезориентировать.

- Варенька, – после многочисленных проверок содержимого сумок заговорил Пётр Иванович.

- Катя я…

- Катенька, – не смутился Пётр Иванович тем, что правнучку именем дочери назвал. В моменты волнения он часто путался, – пожалуйста, запомни, ни в коем случае от меня не отходи.

- Я же не маленькая... мне двадцать...

- Не перебивай меня. Платок не снимай. В глаза никому не смотри. Не смейся. Не показывай ни жестом, ни словом, что ты понимаешь их язык. Поняла?

- Да, – сконфужено ответила Катя, почесав макушку.

Знание местного языка пришло к ней сразу после дня жертвоприношения, словно пережитый ужас пробудил резервные силы её мозга. Но говорить пока не получалось, нелепо и непонятно звучали чужие слова.

- Ты не дома. Тут ты – говорящий веник, – продолжал Пётр Иванович.

- Такое трудно забыть, – проворчала правнучка.

- Ты точно уверена, что хочешь со мной в город? – ходил из стороны в сторону Пётр Иванович.

- Вы сами сказали, что для ваших односельчан я – ведьма и что они могут меня побить.

- Проклятое наследие... - он остановился возле окна и оперся на подоконник с трупиками «очаровашек». – Может, ты все-таки пересидишь в подвале?

Катя обиженно скривилась. Никаких колдовских сил в себе она не ощущала и не до конца верила, что ими владел Пётр Иванович – он никогда не колдовал при ней.

- Нет! Я иду с вами! – топнула ногой Катя, пряча рыжие волосы под платок. – И вообще, почему, когда меня принесли в жертву лесу, мне не помогла моя, типа, сила? Я даже из деревянной клетки не смогла выбраться!

- Учиться владеть силой надо, – сказал Пётр Иванович, – раз не хочешь в подвале сидеть, тогда поторопись, нам надо управиться до заката солнца.

- Что будет, если не успеем?

- Придется отбиваться от хищников.

Катя поежилась, вспоминая тех страхолюдин, что водились в округе. Пока она видела их силуэты через окно, но и этого хватило, чтобы отбить желание с ними встречаться ночью.

- Идем, – поторопил Пётр Иванович, беря ветхую сумку и закидывая ее за спину.

Он вышел из дома, забил дверь самодельным молотком, запер хлипкую калитку и пошел по песчаной дороге, слегка наклонившись вперед и заложив руки за спину. Подражая ему, Катя скрестила руки за спиной и засеменила следом.

При виде Петра Ивановича и его правнучки деревенские жители пугливо ускоряли шаг.

- Вы будете меня учить владеть силой? – спросила Катя, наблюдая, как сельчане выглядывали в щелочки окон.

- Что сам знаю, тому научу, – ответил Пётр Иванович, глядя только вперед.

- Круто! Может, вы знаете, как заряжать электрические приборы? Например, телефоны?

Пётр Иванович едва не споткнулся. Только через пару минут он смог вспомнить, что именно Катя называла «телефоном»:

- Ты про тот красный кирпич с ушами?

- Это мобильный телефон, а не кирпич с ушами!

- Толк тебе от него какой?

- В нём игры есть.

Петр Иванович снова споткнулся, недоумевая какие игры могут быть с телефоном. Как мячик его подбрасывать?

- У вас тут скука смертная! – пожаловалась Катя, не дождавшись ответа. – Никто со мной, кроме вас не разговаривает! Даже телевизора нет!

- Читай книги.

- Я только и делаю, что читаю и в грядках ваших колупаюсь. Меня скоро все фиолетовые помидоры будут знать в лицо.

- Мне в твои годы не было скучно…

- Так вы ж старый как мамонт! Вы революцию помните!.. Ой, простите. Но выглядите прикольно для своего возраста.

- Ты на русском разговариваешь или на китайском? – беззлобно проворчал Пётр Иванович.

- Это потому что вы много лет не были на родине! У нас там всё поменялось! А здесь... деревня! И город ваш... большая деревня! – Катя пнула камушек и сразу ойкнула от боли: лапоть порвался.

- Надо тебе новые платье и лапти купить, – перевел разговор на животрепещущую тему Пётр Иванович, со вздохом глянув на безразмерный мешок, в который была облачена правнучка.

- Вы так печально это сказали, словно у вас денег нет, – подозрительно произнесла Катя.

- Вот лесные травы продам, будут деньги, – неуверенно ответил Пётр Иванович.

- И много? – допытывалась правнучка.

- На платье, лапти и книги должно хватить.