`Ценитель чайных церемоний`

Получается… ну, так себе… Хотя, для совсем уж мрачного лоха в подобном деле, каким он недавно и являлся, уже и это — достижение! Насколько я помню, скрытое наблюдение полицией (да и не только ей…) в те времена уже вовсю применялось. Практически повсеместно. И исключить того, что моё нынешнее местоположение попробуют выяснить и таким вот образом, исключить не могу.

А все основания для такого беспокойства у меня имеются!

Немец, надо отдать ему должное, оказался очень даже грамотным и упорным дядькой! Ну, ещё бы… там, как я понимаю, сумма страховки была очень даже чувствительной…

Итогом деятельности его ребятишек оказался официальный отказ в выплате страховой суммы. Ввиду «недоказанности наличия застрахованного товара у перевозчика» — формулировка уникальная и, насколько я в курсе дела, доселе в российской действительности редко встречавшаяся. Краузе оказался ещё тем дипломатом — предъявил претензию не лично Афанасьеву, а тем, кто его товар «якобы» перевозил. Откуда ж ему было знать-понимать, что тот самый подрядчик-перевозчик являлся, так сказать, «карманной» конторой самого купца?

Впрочем, думаю, что немец эдак просто на публику играл — и всё-то он превосходно знал…

Но, формально — он чист! Предъяву кинул не уважаемому «поставщику двора», а каким-то там неведомым возчикам-перевозчикам…

Ясен пень, что и в полицию поступило соответствующее заявление. И даже более того — сразу д в а заявления. От страховой фирмы… и от самого Афанасьева!

Вот это номер! Я и сам такого поворота не ожидал.

Правда, вот опросить того самого «карманного» хозяина конторы, увы… не удалось. По самой банальной причине — тот «волею божию помре…». А для гарантии, оную волю подкрепили основательным таким ножиком, на который и напоролся лопух поздно вечером. Ага, прямо вот на пороге собственного дома и напоролся…

Однако ставки повышаются… и с каждым днём — всё больше!

Следующий день принёс уже новые события. Полиция, как и говорил мне тогда пристав, получив заявления, тотчас же начала крутить дело по полной. Тем более что, опасения задеть «уважаемого человека» уже не было. Напротив — сам же и попросил!

Я вот думаю… какой же это «умник» Афанасьеву сей ход подсказал? Он, вообще, понимал, что делает? Или это его собственная идея?

Тьфу-тьфу-тьфу — чтобы не сглазить…

Не сглазил!

Надо думать, что и тут без немца не обошлось — слишком уж быстро была размотана эта афёра. Надо полагать, что полиция с вопросами тоже не ко всем подряд шла — а сразу к тем, кто мог дать конкретные показания. Примечательно, что первого следователя, которому было поручено это дело, как-то очень уж быстро «перевели на другой участок работы». Ну, это, прямо как у нас любили в своё время говорить… Поймали ли его на чём-то горячем или нет — неизвестно. (Во всяком случае, я этого не знаю) Но нового прислали сразу из Питера — по личному распоряжению обер-полицмейстера! Не комар, однако, чихнул… такие люди вмешались!

Странно… обычное же, вроде бы дело…

— Вот, что я тебе скажу, любезный мой Петр Фомич… — пожилой чиновник, кряхтя, отставил в сторону бокал с вином. — Ты, друг мой, давеча ещё удивлялся — по какой-такой причине рядовому разбою столь пристальное внимание неожиданно уделяется?

— Да, — кивнул товарищ[1] обер-полицмейстера.

Беседа означенная происходила в служебном кабинете последнего. Секретарю было настрого заказано допускать сюда посторонних — какого бы они роду-племени не оказались!

— Отвечу… Не сочти сие за официальное м н е н и е, но… сами понимаешь… бывают, г-м-м-м… ситуации!

— Я — весь внимание, Владимир Игоревич!

— Должно помнишь ты, как некоторое время назад, при дворе было высказано благоволение одному из купцов первой гильдии?

— Э-э-э… смутно! — развёл руками собеседник.

— Сие и не удивительно — у вас тут и своих забот, по службе проистекающих, предостаточно. Особливо, ежели оный случай в вашем ведении и не находился, — покивал пожилой чиновник. — Так вот! Сей купец, по фамилии Афанасьев, из побуждений благородных, пожелал возместить убытки и урон своим товарищам разбойниками лесными причинённый. Тем паче, что замешанным в сём злодеянии оказался его ближний приказчик! И возместил! Многим! Что и было с самого верха оценено по достоинству. Изречено было пожелание таковой поступок отметить награждением соответствующим. А как ты и сам, должно быть, знаешь, поручено было всё досконально о сём случае выведать доподлинно!

— Так оно и быть должно! — наклонил голову хозяин кабинета.

— Да… так и исполнили. И выяснили, что сведения, к разоблачению злодея-приказчика столь успешно послужившие, явлены были неким офицером. Который вельми серьёзную помощь в отражении нападения разбойничьего оказал, да изрядно, при том, их на месте и положил!

— Так и офицера сего вознаградить должным образом следовало бы!

— Следовало бы, да… Да, токмо не сыскали его… Нет, имя его установлено — но… — развел руками пожилой чиновник. — Нету такового! Ни в едином полку такой офицер не служит — да и не служил!