`Ценитель чайных церемоний`

Вернувшись поздно вечером домой, я отпустил (как и всегда делал) извозчика метров за триста от дома, на перекрёстке. В случае чего, сколь его ни допрашивай, а точного моего места жительства он указать не сможет — даже и при большом желании.

А надо сказать, что с уличным освещением тут… сложно…

Это на центральных улицах какие-то том фонари ещё стоят, а здесь, вдали от цивилизации… Нет, парочка фонарей на перекрёстке всё же торчит — но и только. Хорошо, хоть дорога относительно знакомая, да наезженная. И тропки натоптаны…

Не торопясь, топаю в сторону дома, размышляя об услышанном от купца. Что-то мне в этих бравурных новостях не по нраву… а что именно?

Хм… Это к кому тут гости-то нагрянули?

Около дороги стоят двое саней с лошадьми — а возчиков нет! Чего-то я не врубаюсь… Чай, не современный Питер, охраняемых стоянок не имеется — такую ценную вещь, как лошадь с санями, без присмотра мало кто рискнёт бросить! Да, не рынок и враз тоже не упрут, но…

Быстро бросаю взгляд по сторонам. Может, какой-то сторож всё же имеется? И я его просто не вижу?

Нет, никого такого поблизости не заметно. Смотрит из окна?

И много с того толку, позвольте вас спросить? Пока увидишь, да пока выбежишь — сани уже давным-давно укатят куда-нибудь в Торжок!

Почему в Торжок?

Ну… в моих глазах это выглядит каким-то суперзахолустьем. Сам я там не был, но, теоретически, могу себе представить — жуткая дыра, надо полагать!

Во, или в Бобруйск!

Туда и в наше-то время принято было посылать все подряд…

Короче, нет тут поблизости никаких сторожей. Никто не смотрит за санями.

А вот торбы с овсом лошадям на морды надели. Тут — одно из двух.

Либо хозяин заботиться о лошадях — и оставляет им, так сказать, легкий перекус, на время своего отсутствия.

Или он не хочет, чтобы они выдали своё присутствие ржанием — из-за надетой на голову торбы с едой, лошади обычно не шумят. Некогда им — жрать надобно!

А ведь мой дом-то совсем рядом стоит!

Втыкаю в сугроб трость — она придаёт моему облику некую солидность, в обычное время совершенно мне несвойственную. Так будет труднее идентифицировать личность — в представлении всех, с тростью офицеры не ходят. Да и купцам сей предмет не свойственен. А вот какой-нибудь там интеллигент или дворянин — очень даже! Их, по-моему, без трости тут никто даже и не представляет…

Но сейчас мне тут выпендриваться не перед кем. А свободные руки — очень даже нужны!

Кто-то скажет — параноик!

И спорить не стану.

Но — лучше живой параноик, нежели мертвый оптимист.

Из подплечной кобуры вытаскиваю недавнее приобретение — девятимиллиметровый револьвер. А из кармана шинели (путь никто не удивляется — тут половина мужчин в подобных одеяниях ходит, только у всех они разные…) тяжелую бронзовую трубку глушителя. Резьбы на стволе револьвера нет, зато есть массивная мушка — за счёт её глушитель и крепится, есть на нём прорезь соответствующая. Ну, ещё и затяжной хомутик… но это уже к делу не относится.

Тяжело и неудобно — но практично!

А следы-то на снегу к моей калитке и ведут…

С чего бы я тогда, по вашему, так осторожничать стал?

[1] В данном случае — заместитель. Так эта должность в то время называлась.

[2]

Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии — высший орган политической полиции Российской империи

Глава 11

Калитка у нас скрипучая. Это я ещё в самый первый день заметил. И на мой резонный вопрос — почему, дворник, пожав плечами, сказал, что колёса у арбы смазывают только воры. Это им важно двигаться тихо, а честному человеку скрывать нечего. Переубеждать я его тогда не стал, но выводы для себя сделал. И чуть в сторонке, уже на улице, тихо лежит теперь небольшой такой чурбачок… В укромном месте лежит, дабы не спёр его кто-нибудь. И я периодически его сохранность проверяю.

Вот он ныне-то и пригодился…

Приподнявшись над забором (тихо и осторожно, чтобы внимания не привлечь), внимательно осматриваю двор.

Ну, знаете ли… это уже как-то неуважением попахивает!

Около калитки имеется поленица дров, из которой дворник ежедневно берёт поленья для печей. По вечерам он частенько колет дрова — я хорошо слышу это через приоткрытую форточку.

И вот, за этой самой поленицей, сейчас топчется какое-то невразумительное существо. В мешковатой одежде, какой-то странной шапке…

Нет, если в калитке вломиться какой-то, на всю голову больной, персонаж, который, к тому же, и по сторонам смотреть не умеет — то я оному товарищу конкретно так не завидую. Но нельзя же быть до такой степени лопухом?

Хоть бы не шумел…

Но тот деятель, что сидит сейчас за поленицей, похоже, и вовсе ни о чём таком даже и не задумывается. Сопит, почёсывается и даже что-то бормочет под нос.

Понятное дело, что пристрелить его с моей позиции — как два пальца… того… ну, вы поняли…

Но палить направо и налево в стольном, вообще-то, городе… Не лес, чай, не так могут понять!

А вот если сверху что-то такое вдруг упадёт…тяжёлое такое… Все претензии можно адресовать к хозяину дома — это он обязан следить за тем, чтобы ничего ниоткуда не падало бы!