`Ценитель чайных церемоний`

Попутно он так ловко и запутанно обставил их отношения, что его компаньоны получали твёрдый, ни от чего не зависящий, процент от стоимости сделки.

Стоимости товара, который поступал на границу…

А вот, за сколько егоздесь продаст сам Добрынин… это уже никого не волновало.

Прошёл груз через конкретную точку без задержек и излишних приключений — тот, кто отвечает за этот этап, получает деньги сразу же. И ему тридцать три раза начхать, что будет с этим товаром дальше — он свою часть сделки исполнил.

А вот, когда товар прибывает в Питер — весь навар получает уже мой компаньон.

Что-то похожее в моё время устраивала американская мафия.

Правда, они далеко не чай так возили…но, надеюсь, до этого у нас тут дело не дойдёт. Выпивки в России и своей предостаточно, а без наркоты мы уж как-нибудь проживём.

Но!

Имелась тут загвоздка…

Если караван не дойдёт до Питера — все убытки ложатся на плечи Ивана Федоровича. И сумма тут будет… весьма немаленькая!

А вот тут уже начинается моя работа.

Собственно говоря, она начинается ещё в Китае. Но — требует моего обязательного присутствия и у нас — уже позже.

Почему?

Да потому, что я не верю в честность и порядочность всех и каждого — таким уж уродился. Не сомневаюсь, что среди тех, с кем договорился Добрынин, большинство народа — вполне порядочные люди.

Но какая-то подлюка там, скорее всего, всё же отыщется…

Особенно, когда узнают, сколько он на этой поставке заработал. А ведь узнают — и к бабке не ходи!

Почти сразу же они станут искать возможность от этого большого пирога чуток отгрызть…

И найдут!

Или я плохо знаю нравы подобной публики.

А раз так — нужна силовая поддержка.

Полицию я отмёл сразу же — для них мои предположения звучали бы пустым звуком.

«Нету тела — нету дела» — этот лозунг вовсе не был продуктом перестройки.

«Убьют (а в нашем случае — ограбят» — тогда и приходите!»

И ничего тут не изменить…

В принципе, я что-то похожее и предполагал — ну, вот такой вот я человек недоверчивый… не верю в светлое, разумное и вечное. И заранее на эту тему думал. Правда, чего греха таить, настолько быстрого развития событий, всё же, не ожидал.

И вот теперь встал вопрос!

Короче, надо свою… г-м-м… «банду» создавать.

Не для того, чтобы прохожих и проезжих грабить, нет. А для негласной охраны наших караванов. Как только первый из них благополучно дойдёт до Питера (а он, скорее всего, дойдёт, ибо попросту никто этого не ожидает и подготовить засаду попросту не успеет) то сразу у очень многих, кто был в курсе дела, возникнет «легкое» чувство досады — это ж, какой куш из-под носа уплыл!

И уже второй-третий груз будет ожидать какое-нибудь «недоразумение»… а то и вовсе он куда-нибудь пропадёт…

Изначально я планировал нанят казаков — парни грамотные ходить-бродить по лесу их учить не надобно, а голову любому татю они открутят с превеликим удовольствием. И в самом деле, равнять потомственного казака с лесным разбойником — ну попросту же смешно!

Но, поспешил купец…

А раз так, то ехать в Китай мне предстоит уже очень скоро, не успею я с казаками договориться.

Что делать?

Да, есть тут у меня один вариант…

— Вот что, любезный… — останавливаю я разбитного парня-официанта. Здесь его именуют странным названием — «половой». — Вопросец у меня имеется.

— Чего изволите, господин? — наклоняет он голову в вежливом полупоклоне.

— Нужен мне тут у вас один человек. Ибрагимом звать. Он, бают, тута у вас частенько появляется…

— Ибрашка-то? Как же, бывает! — парень оглядывает зал. — Токмо сейчас его ещё нет… не вижу.

— А скоро будет?

— Дык! Кто ж его ведает…

В этот вечер он так и не появился.

Не пришел и в следующий.

А вот на третий день, стоило мне только появиться в дверях трактира, меня заметил давешний половой. Издали кивнул, как старому знакомому, и торопливо заспешил, ещё издали указывая куда-то в угол.

— Вот он, Ибрашка-то, появился!

Получив от щедрот двугривенный, он куда-то ловко его спрятал и провёл меня к свободному столу.

— Сей минут, ваш-сясь!

— Ты хотел меня видеть? — опускается напротив меня на стул здоровенный, до самых почти глаз заросший черной бородой, мужик. Без черкески, но в каком-то горском одеянии. По-моему, это называется «бешмет»…

— Да. Хотел.

— Увидел. Кто ты? Я тебя не знаю.

— Я тоже. Мне нужен Махмуд.

Горец пожимает плечами.

— Какой именно? Я знаю пятерых — и все они сейчас далеко отсюда.

— Насколько далеко?

— Ну… — чешет он где-то в бороде, — за неделю, может быть, ты и сможешь добраться…

Протягиваю руку и ставлю на стол грубо вырезанную из дерева фигурку. Не животное — Коран запрещает изображать живых существ. Хотя… осетины, вроде бы, христиане… и их это не касается? По-моему, что-то похожее у армян называется «хачкар» — надгробный камень. Но — это у армян… а как называют такие вот штучки в Осетии?

Ибрагим осторожно берет фигурку в руки, вертит её подносит к глазам.

— Откуда это у тебя?

— Махмуд дал. Сказал — приди в трактир Хромова и найди там Ибрагима. Покажи ему это — и он устроит нам встречу.