Центр принятия решений. Мемуары из Белого дома

В субботу, к нашему общему удивлению, мы узнали, что Мун и Ким встретились двумя часами раньше в демилитаризованной зоне. Министр иностранных дел Кан сказал Помпео, что Ким попросил о встрече, и Мун, как и следовало ожидать, немедленно согласился. Чон также известил меня, сообщив, что сам он не присутствовал, но все прошло хорошо, и два лидера подтвердили соглашение о полной, поддающейся проверке и необратимой денуклеаризации и других вопросах. Ким сказал Муну, что он ожидает достижения “всеобъемлющей сделки” в Сингапуре, к которой Север активно готовится. Ким был немного удивлен решением Трампа “приостановить” встречу и испытал большое облегчение от того, что США изменили свою позицию. Мун подчеркнул, что США не примут концепцию “действие за действие”, хотя затем он буквально переобулся в прыжке и, по сути, намекнул, что это могло бы стать политической компенсацией США, если бы Север добился существенного прогресса в нашей концепции денуклеаризации. Лишнее подтверждение моего мнения, что Муна вообще стоило бы отстранить от переговоров. В то же время росло мое беспокойство из-за того, что в среднем звене госдепа предсказуемо и быстро вернутся к знакомому им неудачному подходу формата шестисторонних переговоров времен Буша-младшего, даже не заметив, что мы совершенно изменили стратегию. Тем временем Трамп был очень занят — он писал в твиттер:

В отличие от того, во что хотела бы убедить людей провальная и коррумпированная «Нью-Йорк Таймс», в администрации Трампа нет НИКАКИХ разногласий относительно того, как вести себя с Северной Кореей… а если бы и были, это не имело бы значения. @nytimes ошибалась во мне с самого начала!

На следующий день в демилитаризованной зоне делегация Северной Кореи во главе с неизменно приятным Чо Сон Хи на двусторонних переговорах с США отказалась даже использовать слово “денуклеаризация” в повестке дня встречи Трампа и Кима. Это было, к сожалению, очень знакомо. Я боялся, что было только вопросом времени, когда госдепартамент прогнется. Не говоря уже о Трампе, который был одержим “успехом” в Сингапуре. Мы находились в почти постоянном контакте с нашими южнокорейскими коллегами, и темпы нашей подготовки резко возросли. Абэ и японцы также изливали свои надежды, надеясь, что смогут удержать Трампа в соответствии с его предыдущими обязательствами. Абэ сказал Трампу в День поминовения, что то, как он провел саммит, было совершенно не похоже на то, как другие президенты США обращались с ними, и что Ким никогда не ожидал, что он осмелится отменить встречу. Трамп, сказал Абэ, сейчас говорит с позиции силы, очевидно, надеясь, что Трамп не допустит ошибок своих предшественников. Абэ настаивал на том, чтобы Трамп отстаивал не только нашу концепцию денуклеаризации, но, отражая давние позиции Японии, также затрагивал программы Пхеньяна по созданию биологического и химического оружия, а также все их баллистические ракеты, независимо от дальности.

Я обсудил положение дел с Трампом на следующий день после Дня поминовения, и, как ни странно, Трамп сказал:

— Мы не можем допустить, чтобы делегацию возглавила стая голубей. Скажите Помпео. Мне придется взять эту сделку на себя. Мы должны обсудить денуклеаризацию [в сингапурском коммюнике], мы должны это сделать.

Затем он велел позвонить главе делегации, что мы быстро и сделали, поговорив с очень удивленным сотрудником американского посольства в Сеуле. После дежурных любезностей Трамп сказал:

— Товар продаю я. Лично. Вы не торгуетесь о денуклеаризации — так им и скажите. Вы должны сказать ”денуклеаризация и точка», никакого пространства для маневра. И не нужно большой, официальной повестки дня с кучей формальностей.

Вот и все. Через несколько минут позвонил Помпео, расстроенный тем, что Трамп говорил напрямую с делегацией. Я объяснил, что произошло, включая мою озабоченность по поводу слабых формулировок в проекте коммюнике. “Я согласен с вами в этом”, — сказал Помпео, имея в виду, что мы должны были обсудить “денуклеаризацию”, но понимал ли он, что с этим не были согласны переговорщики от госдепартамента? Затем Помпео сказал мне, что Трамп хотел пригласить Ким Ён Чхоля на встречу в Овальный кабинет — очередное президентское “гениально”. Ни мы ни Келли это гениальным не считали, скорее совсем наоборот, но оставалось только смириться. Примерно тогда я и задумался, может мне стоит просто оставить свои попытки управлять разрешением северокорейского вопрос и позволить Трампу творить, что ему вздумается, вместо того, чтобы постоянно сглаживать дикие колебания политики, вызванные президентскими капризами. С другой стороны, мы имели дело с ядерным оружием в руках странного режима, поэтому мне не хотелось поворачиваться к нему спиной или уходить в отставку.

Лично Трамп, похоже, все еще не определился с тем, хочет ли он, чтобы Сингапур состоялся. Когда мы обсуждали стратегию перед отъездом Помпео в Нью-Йорк на встречу с Ким Ён Чолем, он ходил взад-вперед, прежде чем прийти к выводу: