Центр роста

Хозяин быстро посторонился, улавливая нюхом, как постепенно к банному аромату по-банному же, будто березовый лист, низменно липнет запах упорных и нечистоплотных путешествий.

- Вот как? - осторожно молвил Садко. - Мне приятно, что вы сочли нужным разделить эту радость со мной… - Он делал вид, что не понимает личности Копулятова, не находит повода к радости.

- Да ведь это я - Роммель Копулятов, - закричал гость, не стесняясь.

Русудан вышла из ванной, обернутая махровым полотенцем с драконами и иероглифами.

Вместо ответа прибывший, при виде ее, крикнул:

- Русудан! Вы - Русудан? Я Копулятов, я замыкаю Русудан Монтекян, я замыкаю вас накоротко, дорогая!

Делая вид, что тоже видит Копулятова впервые в жизни - и создавая талантливую иллюзию воссоединившегося дуэта, - Русудан недоверчиво склонила голову на плечо и обратилась к Садко:

- Дорогой - проверь, пожалуйста, нашу любезную базу. Должно быть, была новая перетасовка.

Устин послушно пошел и проверил: да, Копулятов, да Роммель. Не все, но кое-что утвердилось на своих законных местах. Появился или был? - глупый вопрос, усмехнулся про себя Устин, задаваясь мыслями о недавно не то что предложенном, но буквально навязанном браке. Был и проявился. Все говорило за то, что курочка, идущая за первОй, и петушок, хромающий за второй, вынашивают какие-то собственные планы. Об их свойствах он, как нарочно, уже давным-давно догадался.

Русудан широко улыбнулась:

- Но как вы меня нашли? Ведь я еще не заявляла об этом адресе! Я не дома!

- Я видел вас, видел, - бормотал Копулятов, порываясь обнять Направляющую, подмигнуть ей, однако и костыль, и ботинок, и ее застенчивое, неловкое сопротивление не позволяли ему осуществить задуманное. - Я вышел на прежний адрес, - зашептал Замыкающий. - Я увидел тебя (Копулятов нечаянно сбился на обычное между ними, но понятное, впрочем, при радостной встрече, «ты»), да вот, увечный, не поспел, и ты укатила; я потратился на машину и следовал за тобой, а после долго, долго бродил вокруг этого, не побоюсь выразиться, особняка, этого дворца, не веря в удачу… Я буду хранить и беречь тебя…

- Хранить нас, - Русудан отступила и приникла к Устину Садко. - Мы без пяти минут муж и жена и умрем в одно мгновение…

- Это песня такая была, про пять минут - мол, очень много, - подхватил Роммель. - Да-да, разумеется, вы умрете одновременно. Муж и жена - одна сатана.

Говоря, он поневоле бледнел, и ничего не мог с этим поделать, надеясь лишь на корочку грязи, под которой не видно обескровленных губ и щек.

Садко поцокал языком.

- А кто же охраняет вас, почтеннейший страж? Судя по вашему виду, это не слишком обязательный человек, и вдобавок довольно бесстрашный… Иметь вас Направляющим - это, согласитесь, при состоянии ваших органов и, вероятно, общего здоровья…

Повисло молчание - доверчивая и выжидающая тишина, возросшая из крохотной паузы.

Садко заметил, что Русудан взирает на Копулятова с нескрываемым состраданием. Лицо Копулятово было испещрено пороховыми оспинами, шея искривлена. На секунду он представил, что их с Копулятовым номера поменялись местами - о, тогда бы можно было с уверенностью заявить, что пилигрим уже перенесся в Рай, напоминавший Садко мусульманский - отчасти из-за специфики хобби Замыкающего Русудан. Тевистер, Маус и прочие в швейцарском кафе, поезда под откосами, воспарившие шапито… взрывоопасные пояса, заложники…

- Где вы остановились? - сухо спросил Садко, прикидываясь не очень довольным.

Замыкающий не без труда - мешал костыль - развел руками.

- Где укажет Фортуна, - он обнажил в улыбке гнилые зубы.

- Что же - Фортуна покамест указывает вам остановиться у нас, - изрек Устин не без насмешливой вальяжности. - Мы располагаем достаточной площадью, но сначала вам просто необходимо привести себя в порядок и принять ванну. Я лично проверю вас - не лезь, Русудан, лучше принеси мне резиновые перчатки - на предмет паразитов…

- Да не липнут они ко мне, - усмехнулся Копулятов. - Не имеют высочайшего позволения присосаться и выпить до смерти… Однако я не откажусь от ванны.

Смех его был униженным и затравленным, но Садко подумал, что для депрессивного человека, мечтающего свести счеты с жизнью, гость чересчур весел, а значит, не требует и особого надзора. Или все-таки требует, благо не весел, но возбужден? Нет, он дождется бракосочетания - затем и пришел.

Замыкающий словно прочел его мысли:

- Не рассчитывайте, любезный, причислять меня к опасным душевнобольным. Я не опасен и никого не трону, у меня начинается субманиакальное состояние. Оно уже вытеснило то депрессивное, о котором вы так справедливо и промыслительно забеспокоились, и скоро перейдет в настоящую манию - месяца на четыре я сделаюсь веселым, неугомонным чудаком без вычурных фантазий убить себя и впереди стоящих. Я делаюсь, друг мой, сущим клоуном и скоморохом. Да я уже забавен.