Центральная Азия: От века империй до наших дней

За несколько месяцев до падения Берлинской стены китайское партийное руководство отреагировало на давление снизу по-другому. Десять лет реформ под руководством Дэна Сяопина многое изменили в китайской экономике и усилили аппетит к политической либерализации у бенефициаров этих реформ. Студенты, требовавшие политических реформ, заняли площадь Тяньаньмэнь, символический центр Пекина. Студентов вдохновляли реформы в Советском Союзе, а Горбачев был для них героем. Два коммунистических режима как раз в это время налаживали отношения, и в рамках нормализации отношений Горбачев посетил Пекин в мае. Похоже, его визит только усилил протесты, на фоне которых и так проходили официальные встречи. Через три недели после отъезда Горбачева китайские власти решили, что с них хватит. Они приказали студентам покинуть площадь Тяньаньмэнь, а когда те отказались, власти отправили армию очистить площадь. В бойне, которая последовала, погибло более 3000 человек. Как только порядок был восстановлен, КПК приступила к долгосрочным экономическим реформам, намного превосходившим все, что предполагали советские реформаторы. КПК приняла решение проводить экономические и политические реформы по отдельности. Сегодня в Китае капиталистическая экономика, во всех смыслах и целях, а возглавляет ее ленинская партия, которая не терпит никаких посягательств на свое всемогущество.

1989 год вызвал сейсмические изменения в политике и культуре Центральной Азии. Два типа реформ, реализованные двумя режимами, повели две половинки Центральной Азии по совершенно разным траекториям. Пять советских республик буквально были катапультированы – к независимости и национальному суверенитету. Они договорились о своем месте в международном порядке после окончания холодной войны, а что касается внутренней политики, превратились в национальные государства, основанные на прославлении своей нации и своей культуры. Китайская же часть Центральной Азии все теснее переплетается с китайским государством, при этом ее национальная и культурная специфика стирается, а демографический состав меняется. Экономическое положение обеих частей также изменилось. В 1989 году советская Центральная Азия была экономически намного сильнее китайской части, в ней была серьезная тяжелая промышленность и развитая инфраструктура, однако сегодня экономическим двигателем региона стал Синьцзян. Китайские товары и китайские граждане, ранее отрезанные от советского пространства закрытой границей, теперь стали доминировать в странах постсоветской Центральной Азии, где Синьцзян играет важную роль в торговле. Отношения между двумя половинками Центральной Азии сменились на противоположные.

Глава 21 Нежеланная независимость

Михаил Горбачев подал в отставку с поста президента СССР в прямом эфире 25 декабря 1991 года и положил конец не только своему пребыванию на этом посту, но и советскому эксперименту. Фактически Союз уже несколько месяцев как прекратил свое существование, и отдельные республики провозгласили независимость, но распад Советского государства сделал новый статус-кво официальным. Пять республик советской Центральной Азии вышли на мировую арену в качестве суверенных государств.

Переход к независимости оказался неожиданным и во многих отношениях нежеланным как для простого народа, так и для политических элит Центральной Азии. Распад Советского Союза положил конец почти десятилетию смуты, в которой виновата была сама Москва. Это не было бунтом на периферии, наоборот, сам центр своими решениями раскачивал лодку после смерти Леонида Брежнева в ноябре 1982 года. Преемник Брежнева, Юрий Андропов, с 1968 по 1982 год возглавлял КГБ, и он выбрал своим приоритетом борьбу с коррупцией. Центр аннулировал брежневскую конвенцию, согласно которой республиканским элитам предоставлялась значительная свобода действий в обмен на выполнение экономических задач, и превратил Узбекистан в эпицентр борьбы с коррупцией. Однако именно коррупция – игнорирование юридических тонкостей, преобладание личных связей и договоренностей локального масштаба, как и многое другое, – позволяла стране функционировать на протяжении предыдущего двадцатилетия беспрецедентной стабильности. Ханжеское стремление Андропова к законности положило конец этой стабильности и открыло ящик Пандоры.