Центральная Азия: От века империй до наших дней

Официальные институты новых государств Центральной Азии легко описать: у каждой страны есть конституция, где закреплено равенство граждан и обычные либерально-демократические свободы вроде выражения мнений, собраний, совести и представительства. Все конституции провозглашают разделение властей, верховенство закона и светский характер государства. В каждой стране есть исполнительная власть под управлением президента и законодательные органы, подразумевающие многопартийные выборы. Однако официальные институты мало что говорят нам о том, как власть устроена на самом деле. В Центральной Азии политические партии жестко контролируются, а законодательные органы, по сути, лишь формально заверяют указы президентов, которые осуществляют исполнительную власть без ограничений со стороны политической оппозиции. Чтобы понять, как президентам удалось обрести такую мощь, нам нужно вернуться к советскому наследию региона. В позднесоветский период КПСС была политической машиной, которая распределяла ресурсы, часто на основе неофициальных соглашений. Коммунистическим элитам в Центральной Азии удалось сохранить контроль над экономикой и после распада Советского Союза. Партия, как таковая, перестала существовать, однако неформальные структуры распределения ресурсов сохранились, хотя их функции и непрозрачны. Президенты возглавляют патронажные сети, которые обеспечивают доступ к ресурсам и доходам. Наблюдатели часто описывают эти сети как «кланы». Это слово не очень точное, поскольку оно относится к традиционной или первобытной форме родственной солидарности, которая не лежит в основе существующих сетей. Функционируют они по принципу патрон-клиентских отношений. В обмен на лояльность и послушание патроны позволяют своей клиентеле использовать государственные должности к собственной выгоде. Политэкономисты называют это явление формой поиска ренты. Например, чиновники могут получить привилегию налагать штрафы на бизнесы или получать откаты, но должны делиться деньгами и со своим начальством. Эти неформальные сети существуют не параллельно с государством, а встроены в его структуру{400}.

Политические элиты сохраняют большое влияние на экономику. Природные ресурсы, особенно огромные запасы нефти и газа в Казахстане и Туркменистане, остаются в собственности государства. В Узбекистане правительство владеет контрольными пакетами акций в ключевых отраслях, включая энергетику, телекоммуникации, авиалинии и горнодобывающую промышленность. Кроме того, правительство контролирует весь шелк, продаваемый в стране. Частичная государственная собственность и влияние распространены во многих секторах экономики. Колхозы превратились в независимые кооперативы (ширкаты), но их связь с государством существенно не изменилась. Более того, по всей Центральной Азии любой бизнес даже самого скромного размера обязан предоставлять откаты местным властям, а многие крупнейшие предприятия и вовсе принадлежат чиновникам.

Конечно, это не что иное, как коррупция, и по большей части современная Центральная Азия попадает в глобальную новостную повестку именно благодаря этой теме. Презирать авторитарных правителей и их страны за коррупцию легко, однако нам стоит иметь в виду несколько вещей. Неформальные связи в той или иной степени влияют на общественную жизнь во всем мире. Центральная Азия в этом отношении вряд ли уникальна. Коррупцию в Центральной Азии нельзя считать уникальным случаем злоупотребления. Она полностью интегрирована в мировую экономику. Центральная Азия существует в глобализированном мире, где легко перемещаются деньги, даже в тех случаях, когда у людей такой возможности нет. Советский Союз с закрытой экономикой был главным препятствием на пути глобального капитализма. Следствием его разрушения стало включение Центральной Азии в международные процессы – в небывалых масштабах. Иностранные банки, корпорации и гуманитарные организации подключили Центральную Азию к глобальным потокам капитала, открыв новые источники дохода для местных элит. Те, кто обманывал Советское государство, подделывая данные о производстве хлопка в эпоху Брежнева, могли покупать только золото или драгоценности или набивать матрасы банкнотами. У сегодняшних центральноазиатских элит в распоряжении варианты гораздо лучше. Они быстро познали радости офшорных счетов, подставных компаний и инвестиций в недвижимость. Роскошная недвижимость в центре Лондона или Женевы, офшорные счета и подставные компании, зарегистрированные в таких местах, как Британские Виргинские острова, Каймановы острова или Нидерланды, предоставляют центральноазиатским элитам новые способы реализации своих целей в глобальном масштабе. Коррупция и авторитаризм в Центральной Азии неразрывно связаны с мировым порядком{401}.