Центральный Зомбиленд

– Давайте, Ванюша, не стесняйтесь, – подбодрил он кричавшего офицера. – Выплесните негативные чувства наружу. Пусть горе выйдет из вас. Если не получается поплакать, то покричите. Сие тоже очень помогает.

Лицо Ивана побагровело и пошло пятнами. Он хотел что-то сказать, но из гортани вырвался лишь бессодержательный хрип. Руки его тряслись. Наконец он смог сформулировать свои мысли более четко. Дергающимся голосом он приказал:

– Остановите машину. Мне надо… выйти … по нужде…

Иван вновь закашлялся, закрыв лицо ладонями. Никто не должен был видеть слезы ярости, брызнувшие из его глаз. Как только робот остановил машину на обочине дороги, Иван выскочил и влетел в росшие вдоль нее кусты. Оставшись один на заднем сиденье лимузина, профессор откашлялся и строго обратился к охране, хохотавшей уже открыто и в полную силу:

– Молодые люди, вы напрасно так нехорошо поступаете. Слезы действительно не являются таким уж постыдным явлением для настоящего мужчины.

Охранники заржали еще сильнее. Сергей Петрович нахмурил брови.

– Кстати, господа, – добавил он. – Я запамятовал, мы спорили на двадцатку с каждого, что я доведу его до слез, или всего на двадцать юнитов?

Сидевший поближе громила вытащил из нагрудного кармана пластиковый жетон и протянул его ученому.

– С каждого, профессор, – ухмыляясь, сказал он. – Но мы не в накладе. Точно стрясем в управлении пару сотен за видеозапись.

Профессор спрятал жетон и осуждающе покачал головой.

– Жадность до добра не доведет. И, между прочим, зря вы так издеваетесь над этим нежным созданием.

Охранники выдали еще одну порцию смеха. Тот вырвался из салона автомобиля и пробрался сквозь кустарник к Ивану. Плевать, ему это все только кажется. Профессор – старый маразматик, а охранники – тупые дебилы. Иван присел на корточки за березкой, узкие штаны сделали это упражнение крайне затруднительным и неприятным. Черт с ними, зато они дороже всего, что было когда-либо надето на этих мужланов и на этого старикашку. У бабушки имелись деньги, и она баловала своего единственного внука. А вечером он поедет в самый модный клуб, будет заливать в себя дорогое заокеанское пойло, и вокруг него соберется куча полуголых красоток. Они всегда чувствуют запах денег и идут на него, как зомби. И ночью он будет с одной из них в стильно обставленной холостяцкой квартирке… А может, и с двумя, что бы там ни думал себе его отец.

Слезы, и правда, принесли облегчение. Иван не знал, почему они текли. Вроде ничего обидного не сказал ему профессор. И уж точно не жалел он брата, который с детства постоянно лупил его и отнимал лучшие обновки. Нет, он скорее жалел себя. Да и то не особо… Наверно, ему нужно было просто поплакать, выплеснуть напряжение, которое он всегда испытывал на работе. Обстоятельства долго не позволяли сделать это, и тут подвернулась такая дурацкая и неуместная ситуация. Ничего страшного. Они все равно ничего не поймут. Никто из них.

Свежий ветер быстро высушил соленые капли и немного успокоил зуд на подбородке. Необходимо было возвращаться в машину. Несмотря на ухмылки охраны и издевки профессора, до Москвы он больше не заплачет… Не должен заплакать.

Иван поднялся, поправил одежду и уверенным, мужественным шагом вышел из зарослей кустарника. Затемненное стекло отразило брутальную небритую физиономию. Он резко распахнул дверь и залез на сиденье рядом с вредным старикашкой. Получилось почти как надо. Только вот штаны зацепились за ручку двери и слегка треснули. В салоне стояла гробовая тишина. Профессор изучал свои ногти, а оба охранника картинно смотрели в потолок.

– Трогай! – Приказ прозвучал жестко и хлестко (ну, пожалуйста!).

Машина дернулась и быстро набрала скорость. Иван отвернулся к окну, следя за мелькавшими мимо деревьями. Все у него было не так уж и плохо на самом-то деле. Из-за побега неадекватного зомби, к которому шеф проявил столь непонятный интерес, они, конечно, убили лишний день в лесной глуши. Однако сейчас трудности и испытания уже позади. К вечеру он нырнет в родную стихию ночной клубной жизни.

Автомобиль пересек границы полиса. На крыше заунывную свою песню завела сирена. Разговор в салоне, к большому облегчению Ивана, так и не возобновился. Профессор, устремив белесые глаза свои в сумеречные городские глубины, витал явно далеко отсюда. Охранники о чем-то перешептывались и время от времени давились от смеха. Быдло, хуже зомби, честное слово. Скорее всего, обсуждают своих, таких же вульгарных девиц. Иван поджал губы.

Два часа до старой кольцевой дороги промчались без происшествий. Только на Л-проспекте, когда лимузин проезжал очередной ряд застывших на перекрестке зомбимобилей с этими нелюдями внутри, одна из машин вдруг ударила прямо в глаза Ивану светом дальних фар. Затем она замигала всеми поворотниками сразу. Видимо, что-то замкнуло в проводке. Только почему опять именно в него попал ослепляющий свет? Иван поморщился. Ладно, такая глупость не может быть поводом для расстройства. Он – сильный. Он переживет любые неприятности. Иван закрыл глаза.