Цепи свободы

С делами было покончено перед самым ужином. Для выхода к столу, Изабель решила надеть новое платье. Оно было сшито из красной порчи, отделанной серебряной тесьмой. При её появлении в столовой Даймонд даже открыл рот. Он не сводил с неё глаз, пока она не заняла место за столом. Всё это не ускользнуло от пытливых глаз Беатрис. В эту минуту она ещё сильнее ненавидела Изабель.

Сэр Ричард выразил восхищение прекрасным видом мисс Далкейт.

После ужина все переместились в гостиную, чтобы выпить чаю. Там уже горел камин. Женщины уселись на два дивана возле небольшого столика, а мужчины заняли место у камина. Только Беатрис находилась в мужской компании.

Изабель успела познакомиться с остальными двумя дамами. Они сопровождали своих мужей и с удовольствием вступали в обсуждение фасонов модных в этом сезоне платьев.

Так как Изабель сидела лицом к камину, то легко могла наблюдать за мужской компанией, при этом не отвлекаясь от разговора. Ее внимание привлекло поведение Беатрис. Та стояла рядом с Ланкастером и не сводила с него глаз. Она как-то неестественно громко смеялась и несколько раз прикасалась к нему. А если он обращался к ней, то её щеки покрывались румянцем. Для Изабель было очевидно — Беатрис влюблена в Даймонда. Но судя по его поведению, он этого даже не замечал.

Изабель перевела взгляд на Аврору. Понимает ли та, что творится с её дочерью? Но Аврора сидела спиной к молодым людям и не могла как-то выдать себя и то, как относится к выбору Беатрис.

Вдруг, Ланкастер отделился от своей компании и подошёл к Изабель и ее компании.

— Милые дамы, мне придется ненадолго похитить у вас мисс Далкейт. Надеюсь вы позволите мне это сделать?

Дамы заверили его, что на правах родственника он имеет полное право переговорить с ней.

Изабель послушно шла за Даймондом, пока они не вошли в кабинет. Комната была обставлена с такой любовью, что это сразу бросалось в глаза. Горящий огонь в камине создавал в кабинете ещё более приятную обстановку.

— Здесь очень уютно, — не удержалась Изабель от восхищённого замечания.

Даймонд довольно улыбнулся.

— Это то место, где я больше всего люблю проводить время.

Он подошёл к столу и взял с него свечу.

— Пойдёмте, я вам кое-что покажу.

Они подошли к стене напротив входа, а затем Даймонд поднял руку, освещая висевшую на стене картину. Перед Изабель предстала молодая пара. Молодая женщина сидела на кушетке, а за ней стоял мужчина. На вид им было не больше тридцати лет.

— Это мои родители, — объяснил Даймонд. — Томас и Иоланда Ланкастер. Спустя год как художник изобразил их на этом полотне, их не стало.

При этих словах на лице герцога отразилась глубокая печаль.

— Сколько лет вам тогда было?

— Пять.

Изабель почувствовала, как сжалось ее сердце. Она вспомнила кончину своих родителей. Ей тогда было семнадцать, а Мелиссе четырнадцать. Но в отличии от Ланкастера, большую часть своей жизни она провела с ними и хорошо их помнила.

— Мне очень жаль, — смотрела она с сочувствием на красивую пару изображенную на холсте.

— В то время многие в замке умерли от оспы. Так же умерли мои дедушка и бабушка. Меня успели увезти в дом семьи Труа. Отец попросил своего лучшего друга позаботиться обо мне. В то время Ричард потерял первенца. Они с Авророй взяли меня в свою семью и растили как родного сына. Когда же мне исполнилось шестнадцать, я вернулся в родовой замок. Ричард позаботился, чтобы домом и моих владениями управлял толковый и надёжный управляющий. Поэтому когда я вернулся, тот всё передал в мои руки.

— А есть ли ещё какие-нибудь родственники? — спросила Изабель, памятуя о том, кем он ее представил.

— Есть, но только очень дальние. Я не поддерживаю с ними отношений. У матери есть двоюродная сестра. Но они виделись лишь в детстве, поэтому ничего конкретного о ней я сказать не могу, даже есть ли у неё дети. Знаю лишь, что её звали Камилла Далкейт. Вы и будете называться её дочерью.

Даймонд так же рассказал про своих предков, когда и где поженились его родители.

Пока он сидел рядом с Изабель на небольшом диване и посвящал ее в подробности истории его семейства, с огромным удовольствием любовался ее красивым лицом. Царивший в комнате полумрак делал обстановку в комнате завораживающей и интимной, а отбрасываемые отблески огня от свечей не просто отражались в глазах Изабель, но и придавали ее взгляду лихорадочный блеск, словно она пылала к нему страстью.

Даймонд знал, что это было обманчивое зрелище, но с большим удовольствием поддавался на этот обман. С каждой проведенной в ее обществе минутой ему становилось все сложнее держать себя в руках. Стоило только протянуть руку и коснуться ее, как тут же Изабель окажется в его объятиях. Даже сейчас, несмотря на свою враждебность, она внимательно слушала его и смотрела ему прямо в глаза. Ее близость буквально сводила его с ума!

Всё чаще в голове возникала мысль поцеловать ее. Вначале Даймонд старательно гнал ее, но чем дольше они находились вместе, тем неудержимее было это желание. Он почти перестал сопротивляться ему.

Чтобы не наделать глупостей, Даймонд решил поскорее закончить их «свидание».