Цепная лисица

Всё казалось незнакомым. Мир, точно вывернутый рукой гиганта, предстал своей изнаночной стороной. Улицы — недавно светлые, наполненные смехом, теперь давили мрачным ожиданием. Звери казались запертыми в ненадёжные клетки демонами, тут и там мерещились горбатые фигуры, которые оказывались лишь силуэтами деревьев, заборов, стендов…

Алек и Павел, напротив, ничуть не тревожились, занятые изредкой словесной перебранкой, к которой я со страхом прислушивалась, молясь, чтобы парни не поубивали друг друга.

— Куда ты прёшь прямо под камеры, хоть немного глаза разуй, псина, — сквозь зубы сказал Павел, резко одёргивая Алека за плечо.

— Лапы убрал! — по детски взъярился тот, но шаг сбавил.

Согнувшись буквой “г” мы перебирались, стараясь держаться деревьев, от загона к загону под остерегающее звериное рычание. Павел крался впереди, возглавляя наш маленький взвод.

Один раз вдалеке показалась и исчезла в темноте худощавая фигура охранника. Слава богам, он направлялся в противоположную сторону.

— Как твоя рана? — шёпотом спросила я Пса, когда мы пробилась мимо вольеров со спящими в гамаках обезьянами.

— Ноет немного. Но всё обошлось, — он вдруг приблизился и украдкой, точно заговорщик, взял меня за руку, стиснув пальцы, горячечно зашептал: — Я скучал. Сильно. Много думал о нас. О том, каким был дураком. Теперь Тень мне даже не показывается, веришь? Я так жалею, что не был рядом все эти годы. Когда всё закончится, сходим в зоопарк вместе? Настоящее свидание, что скажешь?

Мой взгляд испуганно скакнул вперёд, к спине Павла. Нить Уз отливала в темноте серебром.

— Давай позже обсудим, — натянуто улыбаясь и стараясь не глядеть на Пса, я неловко вытянула руку. Где-то в груди горчило, словно я наглоталась дыму. Оставалось надеяться, что Павел не успел почувствовать через Узы мелькнувшие в моей голове картинки будущего свидания.

Алек продолжал угрюмо идти рядом, больше не пытаясь завязать разговор. Наше молчание давило на плечи, но я успокаивала совесть, повторяя про себя:”Немного подождать. Скоро всё разрешится. Объяснюсь с ним позже”.

— Эй, ты куда опять лыжи двинул? — зло рыкнул Павел, глядя как Алек вдруг сменил направление.

— Задрал уже километры нахаживать, Сусанин, вон же вольер! И камер нет. — ответил Пёс, направляясь наискось, прямо к дорожке ведущей мимо птичьего вольера. В следующий миг воздух взорвался птичьим гомоном.

— Идиот, — рычал Павел, пригибаясь к земле и следя за метаниями растерявшегося Алека. У одного из соседних вольеров зажёгся свет, вспарывая ночную темень, где-то послышался человеческий окрик, залаяла собака. Алек бросился к ближайшим деревьям.

На наше счастье, шум вскоре затих, свет, мигнув, погас. Короткими перебежками, Алек вернулся к нам, пунцовый от смущения, шёпотом пробормотал:

— Дурацкие птицы…

— Ты вообще соображаешь, что делаешь? — вскинулся Павел. — Нахрена за нами потащился? Чтобы мешать?

— Да потому, что тебе не доверяю. — взъярился в ответ Алек. — Это Тину ты можешь обмануть. Узами ей голову запудрить! Я твою суть вижу. И она гнилая как это дерево, — и он пнул стоящий рядом покорёженный ствол, осыпав нас дождевой моросью.

— Алек, пожалуйста… — Я боялась, что нас могут услышать, но кажется была единственной, кого это волновало.

— А ты, значит, герой-спаситель? — неприятно ухмыльнулся Павел. Его Койот насмешливо скалился, демонстрируя острые зубы. — Под каким кустом ты отсиживался всё то время, когда был нужен?

Где-то позади раздался волчий вой, заставив меня вздрогнуть. Несколько холодных капель мазнуло по лицу. Начинался дождь.

— Ты не знаешь всего, — наряжённо прошептал Алек.

— Почему же, очень даже знаю. Ты раньше не подходил из-за той чёрной штуки за спиной Тины, да? Боялся шкурку попортить? Так чего сейчас объявился? Говоришь, я ничего не знаю, но история на крыше и остальное давно не секрет. Я догадался раньше Тины о твоих маленьких секретиках. Достаточно было посмотреть как ты затравленно смотришь ей за спину.

Алек метнул в меня растерянный взгляд, словно не мог поверить, что я так запросто выдала Павлу нашу историю с крышей. На его скулах заиграли желваки.

Улыбаясь своей самой гадкой улыбкой, Павел подошёл ближе к Алеку. Его голос перешёл в угрожающий шёпот:

— Даже сейчас, вместо того, чтобы не мешать, выпячиваешь свою значимость, как петух. Да только за гонором и перьями скрывается пустышка. У меня как на ладони, вся твоя трусливая душонка.

Последние слова Павел буквально выплюнул, и в тот же миг Алек низко зарычал и бросился на Койота, с размаху заехав ему кулаком по скуле.

— Павел! — пискнула я и бросилась поднимать упавшего в мокрые листья старосту.

Пёс стоял над нами, тяжело и часто дыша, натягивая грудь, будто после тяжёлого бега. Из искривлённого ненавистью рта вырывался пар дыхания.

— Что на тебя нашло, Алек! Сейчас не время… Если бы нас засекли из-за вашего ребячества?! — гневно прошептала я Псу. Его силуэт тонул во мраке.