Цепной пес самодержавия

Царь неожиданно прибыл на праздник не только с сыном, но и двумя старшими дочерьми. Вначале были гимнастические упражнения, затем пошли поединки на ружьях со штыками и рубка на саблях. Казаки императорской конвойной сотни, не выдержав, попросили разрешение императора, приняв, таким образом, участие в выступлении, тем самым еще более подстегнули усердие солдат Махрицкого. Затем была демонстрация метание ножей и стрельба с завязанными глазами. Причем все это делалось на грани фола, без подстраховки. Молодые, здоровые, тренированные парни выкладывались в полную силу, чтобы только увидеть на лицах юных цариц одобрение, а на губах улыбку. А вот сын Николая II, в силу своего возраста, более живо и эмоционально реагировал на выступления солдат, чем его старшие сестры. Когда охотники разыграли сцену «снятие часового», которая проходила в полной тишине, царский наследник сидел и тихо наблюдал за профессиональными действиями людей, которые на фронте взяли не одного «языка», а потом одним из первых довольно захлопал в ладоши. Последним мы дали маленькое театрализованное представление под названием «русский часовой», где я выступил в главной роли. Сюжет был весьма прост: русский парень, часовой, стоит на посту, а к нему крадутся турки. Одетый в солдатскую форму, с винтовкой, я стоял и делал вид, что оглядываю окрестности. Спустя минуту, за моей спиной появились турки и, увидев часового, начинают осторожно подкрадываться ко мне. Все в красных мундирах и черных фесках, с приклеенными черными бородами и кривыми саблями. Перед тем как напасть, главный турок, показал жестом, проводя несколько раз рукой по горлу, что они сейчас русского будут резать. При этом жесте его солдаты начинают злобно ухмыляться, после чего они навалились на меня всей толпой и отобрали винтовку, после чего двое из солдат схватили меня за руки, а главный турок достал саблю, чтобы отрубить голову. Но не тут-то было! В следующий миг русский богатырь сталкивает двух турок, вцепившихся в его руки, лбами и они с криками падают на землю. Турецкий офицер, изображая испуг, отпрыгивает в сторону, но уже в следующую секунду тычет в меня саблей, как бы приказывая своим подчиненным схватить меня. Те кидаются ко мне и тут же валятся на землю, сбитые мощными ударами. Когда последний турецкий солдат падает на землю, на меня с саблей кидается офицер. Поднырнув под удар, я перехватываю кисть и выкручиваю ее так, что турок поневоле становиться на колени, после чего обрушиваю ему на голову мощный удар. Всю последнюю неделю мы с полной отдачей тренировали этот бой и, судя по восторженным выкрикам и аплодисментам, наши тренировки не прошли даром. В кульминации сцены, часовой подбирает винтовку и ведет побитых и унылых турок под конвоем в русский лагерь. Этим представлением мы закончили спортивную часть праздника, после чего перешли к торжественной его части. Медаль за отвагу, полученная из рук императора — это награда вдвойне! Впрочем, награда действительно оказалась двойной, причем она коснулась уже не отдельных солдат и офицеров, а всего батальона. Перед выстроенным личным составом государь еще раз поблагодарил людей за их ратный труд, после чего был зачитан указ, в котором говорилось, что батальон развертывается в полк, и при этом получает официальное название: Первый императорский полк особого назначения. И сразу над плацем прокатился мощный троекратный русский победный клич: — Ур-ра-а-а!!

После отъезда императора со свитой Махрицкий затащил меня на обед в офицерское собрание, и сидя за столом, поведал мне о своей мечте: о создании школы, где будут готовить особые отряды, специально для действий в тылу. Я с ним согласился и предложил включать в такие отряды снайперов. Тут же разгорелся спор, так как некоторые офицеры считали, что снайпер в окопе на фронте — это солдат, а в тылу врага получается нечто вроде разбойника. Мы вообще много спорили, но при этом не отстаивали тупо каждый свою позицию, а пытались понять друг друга, но самым главным для меня стало то, что все офицеры нового полка, как на подбор, оказались гибкими, умными людьми, имевшими свой взгляд на будущее российской армии. Поэтому возвращался я домой в приподнятом настроении, довольный и несколько расслабленный, думая о том, что сейчас таких офицеров два десятка, а через пару лет их будет двести или триста, а с такими людьми русская армия станет мощной, сильной и непобедимой.