Цербер-Хранитель

Оставив Семеновну и Цербера присматривать за Лерой, Мирон вышел из флигеля. Снаружи было не то чтобы сумрачно, но далеко не так солнечно, как в городе. Что-то такое Харон говорил про особенный микроклимат лощины? Похоже, он и в самом деле особенный, словно бы все краски и все звуки выкрутили до расслабляющего минимума. Еще бы избавиться от этого то ли шума, то ли шепота в голове, и было бы вполне комфортно. Но шепот – это, похоже, его персональный баг. Ни Милочка, ни Харон ни на что подобное не жаловались.

Марты на месте не оказалось, но ее с успехом заменила Розалия Францевна. Мирону даже не пришлось объяснять цель своего визита. Похоже, эта строгая дама была в курсе всего, происходящего в усадьбе. Она проводила Мирона в отдел кадров, где ему оформили необходимые документы, внесли его данные в базу, выдали униформу и пропуск, который ему надлежало иметь при себе во время пребывания на территории пансионата.

После отдела кадров Розалия Францевна отвела его в ординаторскую. Наверное, все врачи были на своих боевых постах, потому что ординаторская пустовала. Мирон повесил униформу в шкаф, бегло осмотрелся.

Ординаторская была хороша. Не в пример той, к которой он привык. Два удобных дивана, четыре не менее удобных кресла. Кулер, кофе-машина, холодильник, микроволновка, кондиционер – вот неполный список того, что полагалось здешним врачам для полноценного отдыха.

– Расписание завтраков, обедов и ужинов вам пришлют на телефон. – Розалия Францевна поправила стоящие в вазе розы, сложила аккуратной стопкой лежащие на журнальном столике буклеты. – Сотрудники питаются в строго отведенное для них время.

– И в строго отведенном для них месте, – не выдержал Мирон.

– В столовой. – Розалия Францевна посмотрела на него с укором. Так строгая учительница смотрит на нерадивого ученика. – В Гремучем ручье нет дискриминации сотрудников, если вы на это намекаете, молодой человек. – Персонал принимает пищу в общей столовой, но после того, как поедят наши гости. По-моему, это разумно. Вы так не считаете?

– Конечно, разумно! – В общении со строгими дамами Мирон предпочитал занимать конформистскую позицию и не спорить. Этому его научила жизнь с Ба. Ба была хоть и любящей, но авторитарной. Приходилось искать подходы и вырабатывать стратегию. – Ни секунды в этом не сомневался, Розалия Францевна! Мне уже не терпится приступить к работе.

Наверное, его ответ ее удовлетворил, потому что она кивнула и продолжила:

– Марта заботится о своих сотрудниках. Все мы здесь – одна большая и дружная семья.

По мнению Мирона, от словосочетания «большая и дружная семья» попахивало если не сектой, то новомодными корпоративными приблудами, вроде тимбилдинга. Лично ему не нравилось ни первое, ни второе.

– На территории усадьбы есть мини-гостиница на случай, если кто-то из сотрудников решит остаться здесь на ночь. Ваш пропуск, – Розалия Францевна кивнула на болтающийся на шее Мирона пластиковый прямоугольник, – одновременно может работать как ключ-карта от любого свободного номера. Коды доступа генерируются ежедневно, поэтому предварительно вам следует обратиться к администратору, чтобы он перепрограммировал ваш пропуск. Я понятно объясняю? – Она снова посмотрела на Мирона поверх очков.

– Понятнее не бывает! – заверил он ее.

– Этот же пропуск вы должны показывать охранникам на воротах, поэтому призываю вас быть внимательным и всегда иметь его при себе.

Мирон подумал, что дальше она скажет, что потеря пропуска карается расстрелом на месте, но Розалия Францевна решила, что инструктаж закончен и отпустила его восвояси. Оказавшись вне поля ее внимания, он выдохнул с облегчением. Теперь, когда при нем был пропуск, Мирону хотелось прогуляться по территории усадьбы и осмотреться. Время для прогулки, похоже, было самое подходящее. Пациенты, которых Розалия Францевна настоятельно советовала называть гостями, то ли все еще завтракали, то ли разбрелись по процедурам. В парке было почти безлюдно. На газонах уютно стрекотали поливальные установки, над кустами роз порхали бабочки. Красота и благолепие!

Вот только Мирона не интересовал ни газон, ни бабочки, с вымощенной цветной плиткой дорожки он свернул на едва заметную тропинку, убегающую в глубь парка. Цивилизация вместе со всем благолепием закончилась неожиданно быстро, стоило только пересечь невидимую, но ощутимую черту между парком и лесом. Вроде бы все было то же самое: те же деревья, тот же кустарник, но ощущение дикости и первозданности здесь делалось сильнее и отчетливее. Мирону вдруг стало интересно, какую площадь занимает усадьба, и где заканчиваются ее границы. Он уже собирался заглянуть в Гугл-карты, когда между похожими на колонны стволами деревьев замаячила какая-то странная, похожая на башню конструкция.