Церковная старина в современной России

Патриарх неоднократно говорил о необходимости создания церковного отдела по архитектуре и церковному наследию при Московской патриархии, где верующие архитекторы и искусствоведы могли бы стать не только руководящими работниками, но и посредниками при возникновении конфликтных ситуаций. Далее патриарх потребовал от духовенства «показать», что патриархия способна реставрировать и содержать храмы и другие ценности на должном уровне, но показать так, чтобы не усилить возникающего противостояния между Церковью и работниками культуры, чтобы не спровоцировать издание нового закона, который поставит Церковь в еще более трудное положение. Почти в тех же выражениях эти рекомендации были повторены и через год, 20 декабря 1993 г.[193] В своих письмах государственным деятелям патриарх писал, что Церковь не требует от музейных храмов прекратить выполнение своих культурных функций и не намеревается «выбросить на улицу» музейных работников. Патриархия лишь желает, чтобы для всех была ясна перспектива и цель движения по возвра­щению Церкви ее нормального статуса и имущества[194].

Однако существовали обращения не только собора, но и к собору. 30 марта 1992 г. Ассоциация реставраторов направила в его адрес пись­мо с призывом проявить здравый смысл в решении вопроса о выселении художников из московских церквей, в частности из Новоспасского монастыря, Сретенской церкви и Марфо-Марьинской обители. Канонизация великой княгини Елизаветы была расценена частью общества как попытка создать дополнительные основания для приватизации последнего из упомянутых комплексов[195]. К лету 1992 г. обостряются во­просы, связанные с Валаамским монастырем и Троице-Сергиевой лаврой. Для Валаамского архипелага был установлен указом Президента новый статус «единой и целостной особо ценной исторической и природной территории Российской Федерации и Республики Карелия», а правительству Карелии с участием Русской Православной Церкви было поручено срочно подготовить предложения о порядке передачи земель и лесов архипелага в «бессрочное и безвозмездное пользование Церкви». Указ вызвал протесты в парламенте Карелии, где посчитали, что Президент не имеет права распоряжаться памятниками и собственностью на карельской земле.

Тогда же патриарх обратился к Президенту с просьбой о полной передаче патриархии Троице-Сергиевой лавры и лаврской ризницы. В юбилейный год 600-летия со дня преставления прп. Сергия Радонежского необходимо было восстановить историческую справедливость[196]. 23 июня 1992 г. действительно после­довало распоряжение Президента о подготовке правительственного по­становления по вопросу передачи Сергиево-Посадского музея-запо­вед­ника Русской Церкви[197]. 20 июля 1992 г. Музейный совет Российского международного фонда культуры и Российский комитет ИКОМ направили письмо протеста Борису Ельцину. Осуждая произвол по отношению к Церкви в советское время, авторы письма заявляли, что только в музейный период предметы лаврской коллекции стали доступ­ны широкой публике. На основе Лавры предлагалось развивать опыт двустороннего сотрудничества религиозных организаций с музеями. В письме звучали угрозы сотрудников закрыть музей и подать на Президента в Конституционный суд[198]. В связи с этим в околоцерковной прессе писалось, что Церковь настаивает на прекращении не фактического, а юридического положения вещей, главной причиной сопротивления музейщиков назывался их непрофессионализм и боязнь остаться без работы[199].

Одновременно разворачивались конфликты в Святогорском монастыре Псковской области, где настоятель препятствовал до­ступу экскурсантов и паломников к могиле Пушкина, намекая на его масонские заблуждения, и в Александровской слободе (Владимирская область), где рядом с музеем с 1991 г. существовал монастырь. Обитель протестовала против киносъемок на территории слободы, а директор музея Алла Петрухно обвиняла верховную светскую и церковную власть в провоцировании местных конфликтов[200]. В сентябре Ген­надий Вдовин опубликовал в «Независимой газете» официальную идео­логию сопротивления церковным претензиям. Дело не в угрозе со­хран­­ности передаваемых Церкви памятников культуры, а в опасности кле­рикализа­ции культуры[201]. За этими ожесточенными спорами незаметно и подошел юбилей смиренного Сергия. Накануне праздника, 29 сен­тября 1992 г., в «Известиях» было опубликовано обращение к руководству России, подписанное постоянными членами Синода, архиереями, клириками и мирянами, деятелями науки, литературы и искусства. Цель все та же: вернуть Лавру Церкви. Музей-заповедник в его нынешнем виде однозначно воспринимался авторами обращения как порождение эпохи воинствующего атеизма. Уже после праздника, 15 октября 1992 г. было подписано распоряжение Президента «О Троице-Сергиевой лавре», где поэтапное возвращение зданий предусматривало окончательный вывод музея до 2001 г.[202]