Церковные историки IV-V веков

Гельвидий[468], ученик Авксентия[469] и эпигон Симмаха, хоть и в религиозном рвении, но без всякой на то подготовки и основания издал трактат далеко не блестящий ни по части самих рассуждений, ни изложения их. Так, апеллируя к Священному Писанию, смысл которого истолкован был им превратно, утверждал он, что Святая Дева Мария, соединившись в законном браке с Иосифом, по рождении Господа имела от этого брака сыновей, к которым обращались как к братьям Иисуса, так что и Девой не пристало почитать ее. Иероним, выступая против подобного рода извращенного толкования, издал в опровержение Гельвидия книгу, полностью подтвержденную и основанную на свидетельствах священных текстов.

ГЛАВА XXXIII

Феофил, епископ Александрийский[470], написал, выступая против Оригена, весьма пространный труд. Осуждает он как самого Оригена, так и все сочинения его, указывая, что не одним им, Феофилом, но и древними отцами, в особенности же Гераклом[471], он отвергнут, и более того — лишен пресвитерства, изгнан из Церкви и из самой Александрии. Так же и антропоморфную ересь[472], полагавшую Бога как абсолютно во всем подобного человеку и обладавшего тем же телом и образом, опроверг он в объемном трактате, показав, не противореча, кстати, и преданию Отцов, что Бог бесплотен и вечен, и существует не в телесных очертаниях, и что нет в нем ничего от вещественного и тварного, и что никого и ничто не наделил он нетленностью от нетленности своей, даже умозрение наше, что, как известно, преходяще, тленно и переменчиво. Господь же единственный, кто каким-либо изменениям не подвержен, «единым будучи, имеющим бессмертие» (1Тим. 6:16). К императору Феодосию обратился он с посланием «О Пасхе». Читал я под его именем и три сочинения «О вере», но так как язык их весьма несообразен, в их точной принадлежности я сомневаюсь.

ГЛАВА XXXIV

Евсевий[473], автор сочинения о таинстве Господнего распятия, а также книги о незыблемости апостольского служения, преимущественно же об апостольском служении Петра.

ГЛАВА XXXV

Вигиланций, пресвитер[474], родом из Галлии, служил настоятелем Барселонской епархии. Он автор ряда сочинений, отмеченных усердием в вере и в служении. Однако, владея в совершенстве слогом и силы свои изрядно переоценив, да и славой прельстившись, изложил он, последовав воззрениям Даниила[475] и нимало не заботясь об истинном смысле Писания, много нелепостей всяких и даже вздора, определенно причисляемого к ереси. Отвечал ему Иероним пресвитер.

ГЛАВА XXXVI

Симплициан, епископ Медиоланский[476], в многочисленных письмах своих, еще будучи пресвитером, побуждал Августина, увидев в нем второго Амвросия, противника Оригена, равного ему талантом, всячески упражнять талант свой, посвятив себя истолкованию Священного Писания. Разрешил он перед Августином многие неясные тому места Писания. Сохранилось его послание, где он разбирает задачи наставничества и посредством вопросов, возникающих у обучаемого, поучает обучающего.

ГЛАВА XXXVII

Вигилий, епископ[477], обратился к Симплициану с сочинением, написанным во славу мучеников, а также с посланием, где описываются подвиги мученичества тех именно, кто посвятил себя распространению христианской веры среди варваров.

ГЛАВА XXXVIII

Августин Африканский, епископ Гиппонский[478], божественной учености, непоколебимый в вере и нравственно безупречный человек, является автором столь большого числа сочинений, что они трудно поддаются пересчету. Да и кто может похвастаться, что имеет при себе их в полном составе? Или что прочтет их все с тем же усердием, что они были написаны? Впрочем, всякому, кто привержен излишнему красноречию, стоит напомнить истину, что Дух Святой изрек устами Соломона: «При многословии не миновать греха» (Притч. 10:19). «О Троице» — труд в пятнадцати книгах, начатый еще в молодости, издал он уже стариком, представив в нем Церковь нашу «без пятна и порока и без чего-либо подобного» (Еф. 5:27), будучи введен в Храм Божий, как в дом царский, подобно Эсфири (Есф. 2:16), и украшен в нем божественным знанием, как и там — роскошными одеждами. Написал он и исполненные благочестия книги «О воплощении Господнем» и «О воскрешении»; в последней, впрочем, усомнился он в воскрешении погибших во чреве, сделав, таким образом, уступку менее искушенным читателям. Хоть и грешит он излишним красноречием, но повода для обвинения в ереси не дал еще.

ГЛАВА XXXIX