Церковные историки IV-V веков

Руфин, пресвитер Аквилейский[435], не мало отличившийся как богослов, обладал безупречным переводческим талантом. Перевел он с языка греческого на латинский труды Василия Каппадокийского[436], Григория Назианзина[437], мужа красноречивейшего, трактаты Климента Римского[438], «Историю Церкви» Евсевия[439], высказывания Ксиста[440] и Евагрия. Им же переведены были суждения Памфила Мученика[441] против математиков. Те из этих трудов, которые ныне доступны на латыни и снабжены предисловием, переведены Руфином; без предисловия — кем-то другим. Труды же Оригена[442], следуя Иерониму, перевел он не все, а лишь частично; от других переводов они также отличаются наличием предисловия. Первейшим же делом для Руфина явилось объяснение Символа Веры: с Божьей помощью и благодаря божьему дару своему дал он такое истолкование, что в сравнении с ним все остальные меркнут. Истолковал он с трех сторон и «Благословение патриархам» Якова[443] с точки зрения исторического, морального и мистического его содержания. Принадлежит ему и ряд посланий, побуждающих к страху перед наказанием Господним, из них выделяются те, что обращены к Пробу. К переведенной им, как уже отмечалось, и откомментированной «Истории Церкви» Евсевия присовокупил он книги десятую и одиннадцатую. Пристрастному критику ответил он написанием двух сочинений, где, отстаивая правоту свою, апеллировал он к собственным божественным прозрениям и к пользе Церкви, во благо которой, с Божьей помощью, направляет он талант свой, и единственно из пристрастия к истине приходится вступать ему во всякие споры и пререкания.

ГЛАВА XVIII

Тихон, по происхождению из Африки[444], образование получил духовное, не чурался науки светской и в истории был сведущ. Известен как деятель Церкви. Написал он «О внутренней распре» в трех книгах, а также «Изложение противоположных мнений», где, отводя обвинения от себя и своего окружения, упоминает постановления древних синодов. По этим книгам можно судить о его принадлежности к донатистам. Составил он «Руководство к постижению замысла Священного Писания» в семи частях, объединенных в одну книгу. Апокалипсис Иоанна истолковал он заново, призывая воспринимать его не буквально, а духовно и иносказательно, рассматривая состояния плоти как некие состояния души. Предположил он, что по всеобщем воскрешении на земле настанет тысячелетнее царство праведников, утверждая также, что разделения на праведников и грешников при воскрешении не будет, но воскреснут воедино все, в том числе и преждевременно погибшие во чреве и мертворожденные, и никто не пропадет из человеческого рода, явленного как некая одушевленная субстанция. Выделяет он, однако, две ступени всеобщего воскрешения, различив их следующим образом: «Первая, полагаем мы, следуя Апокалипсису, — за праведниками и чадами Церкви, которые, будучи оправданы в смертельных грехах своих крещением и верой, воскреснут к вечной жизни; вторая же — за всеми остальными». Прославился сей муж одновременно с Руфином в правление императора Феодосия и сына его[445].

ГЛАВА XIX

Север, пресвитер, по прозвищу Сульпиций[446], из провинции Аквитания, муж образованный и знатный по происхождению. Отличался пристрастием к жизни скромной и крайне непритязательной, известен был святым Мартину, епископу Турскому[447] и Павлину Ноланскому[448], автор ряда примечательных трудов. Так, широко известны его многочисленные письма к сестре своей, в которых рассуждает он о любви к Богу и пренебрежении суетой мирской. Обратился он и к упомянутому Павлину с двумя посланиями, да и к другим адресовал множество, но так как казались они большей частью вопросов частных и личных, то и распространения не получили. Написал он «Хронику». Житие блаженного Мартина, монаха и епископа, замечательного делами своими и чудесами, а также героическими подвигами, принадлежит ему же. Диалог о своеобразии монашеств восточного и западного, который он составил между Постумианом и Галлом, с одной стороны[449], и самим блаженным Мартином, с другой, себя же выведя в роли судьи и посредника, заключил он по ходу изложения тремя выводами. Так, в первом припоминает он одно постановление синода епископов, вынесенное некогда в Александрии относительно сочинений Оригена, а именно, что людьми учеными и образованными должны они восприниматься с известной осторожностью, остальными же, менее опытными, — безусловно отвергаться. Он, введенный в заблуждение пелагианами и сознавая за собой грех излишней говорливости, на старости лет уже дал обет молчания, сдержав его вплоть до своей кончины, дабы грех, который навлек он на себя чрезмерным красноречием, в молчании, каясь, был им искуплен.

ГЛАВА XX

Антиох, епископ[450], написал «Против корыстолюбия» — сочинение весьма пространное. Принадлежит ему и полная смирения и благочестия проповедь, обращенная к тем, кто в заботе о других, слепой и бескорыстной, был просвещен Спасителем. Умер он в годы правления императора Аркадия.