Церковные Соборы в позднеантичной Италии (с хрестоматией)

Пальма первенства в новом изучении манускриптов и кодексов, содержащих Соборные акты, принадлежит также еще одному французскому исследователю – Ш. Мунье, который осуществил два критических издания актов галльских и африканских Соборов позднеантичной эпохи, учитывающих всю рукописную традицию издаваемых источников и ставших в настоящее время эталоном для изданий канонических памятников[191]. Из числа документов, относящихся к деятельности италийских Соборов, в первое издание вошли каноны Туринского Собора, а во второе 48 канон из Кодекса канонов Африканской Церкви, представляющий собой пересказ постановления Капуанского Собора. Следует отметить, что Ш. Мунье и Ж. Годме в рамках своих исследований еще раз обобщили опыт изданий эрудитской эпохи, среди которых следует вспомнить издания П. Краббе, Л. Сурия, Ж. Сирмонда, а также привлекли к публикации максимальное количество рукописных редакций канонических собраний, известных науке.

Современные исследователи провинциальной Соборной истории IV–V вв., в частности С. Лансель и Р. Гризон, в общем бесспорно исходят из метода Ж. Годме и Ш. Мунье, осуществляя критические издания Соборных деяний, в том числе и италийских, и сопровождая их обширным комментарием, включающим с себя канонический, историко-политический и богословский анализ памятников. Ярким примером этому служат исследование и издание С. Ланселем актов Карфагенского съезда епископов 411 г.[192] и исследование, а также критическое издание Р. Гризоном арианских комментариев к деяниям Аквилейского Собора[193]. Возрождение упомянутого историко-юридического метода исследования Соборных актов стимулировало в конце XX в. появление новых общих изданий Соборных документов, которые, впрочем, нередко ограничиваются перепечаткой старых изданий и обобщающими статьями. В числе новых подобных изданий следует отметить издание актов испанских Поместных Соборов, осуществленное Х. Вивесом, Т. Марином, Г. Мартинесом Диесом и Ф. Родригесом[194]. Вышеупомянутые издание отличаются добротным воспроизведением текстов памятников, снабжены основательными историческим и каноническим экскурсами, благодаря которым источник приобретает характер непосредственного среза древней церковной жизни, однако не имеет текстологического исследования. Этот метод непосредственного «погружения» в мир синодальных источников сближает научный прием перечисленных современных исследователей с эрудитами эпохи барокко, для которых также исторические документы представляли самодовлеющую внутренне завершенную ценность.

В церковной историографии, занимавшейся изучением Соборных документов, существовало также еще одно сугубо богословское направление, для представителей которого Соборные акты являлись прежде всего памятниками богословской борьбы и вероучительных смут. Данное направление представляется одним из наиболее важных для осмысления Соборного феномена в Церкви, ибо церковные Соборы в первую очередь есть выразители христианского сознания и уже потом административные органы или церковно-политические суды. Подобное восприятие сути Соборной деятельности в полной мере было выражено в конце XIX и начале XX столетия в исследованиях видных немецких, французских и русских церковных историков. Среди историков, изучавших историю западных, в частности италийских, Соборов IV–V вв. в указанном ключе, наиболее знамениты своими учеными достижениями представители немецкой историографии: Рейнкенс, изучавший личность и богословие св. Илария Пиктавийского и некоторых малоизвестных западных богословов IV в., М. Раде, обнаруживший происхождение учения о папском примате в понтификате папы Дамаса, В. Коллинг, в своем сочинении, посвященном арианской ереси, исследовавший богословские учения эпохи арианства, и чрезвычайно ярко продемонстрировавший значение Триадологии великих Каппадокийцев для последующей церковной истории, Гуммерус, занимавшийся изучением вероисповедных течений в период между Никейским и Константинопольским Соборами; представители французской историографии: Л. Дюшен, в рамках своего концептуального исследования по истории Древней Церкви представивший взаимосвязанную панораму богословских споров и церковно-политических проблем как единого живого процесса христианской жизни, Е. Бабют, подробно анализировавший богословский аспект как сущностную причину Соборов, связанных с присциллианской смутой[195].