Церворум

– Здравствуй. Чего пришел? – у Элен действительно была очень необычная внешность. В-общем она походила скорее на представительницу монголоидной расы, но голубые глаза, пара абсолютно белесых прядей длинных прямых и крепких волос и в половину выбеленная левая бровь выбивались из общего образа. Острые скулы придавал решительности лицу, а слегка агрессивный разрез глаз говорили об умении быть радикальной в действиях.

– Свеин…

– Пока мы ничего не можем сделать.

– Есть информация, что машина с ним за город.

– Мы не можем рисковать.

– Но почему? Там могут быть и другие.

– А могут и не быть. Когда наши разведчики придут с толковой информацией, я сообщу о своем решении. А пока иди отдыхай.

Элен тяжело вздохнула. Еще давно, когда Кайла убили, ей пришлось занять руководящую должность Церворума. Она, в отличие от многих детей лидеров, никогда не желала уподобляться своим родителям. Для Элен Церворум несомненно был родным домом, она любила всех его членов и хотела сделать для него все, что смогла бы. У Элен прекрасно выходили разведческие операции, к своим пятнадцати годам она была куратором небольшой шаманской группки, так как с детства за ней наблюдались выдающиеся лидерские качества. Она хотела бы занимать эту нишу всегда, до тех пор, пока Церворум не выполнит наконец свою функцию вполне, но, лишенная подросткового максимализма, она осознавала, что подобное произойдет, возможно, даже и не при ее жизни. Но судьба распорядилась по-своему, и область ее компетенции враз выросла с пяти человек до трехсот. А потом росла все больше и больше.

Церворум – большая организация, где люди скреплены одной общей целью. Он походил, скорее, даже на государство, нежели на какую-то команду. И глупо было бы полагать, что все его «граждане» жили в мире и согласии. Кто-то видел один путь достижения желаемого, другие видели иной, а третьи искали своей собственной выгоды. Кайл успевал вести эту огромную громаду, вселяя надежду в сердца людей, и самолично выявлять предателей. У него была своя собственная система по устранению каких-либо возмущений в рядах людей.

О ней знал только он и Элен, которой он доверял абсолютно все. Кайл выбирал троих особо беспокоящих его человек. О том, что кроме них было выбрано еще двое, они, конечно же, не знали. Каждому он давал задание следить за другими двумя. Вот таким образом каждый из них следил за другим и все были у него на виду, как на ладони. Сговор тоже исключался: сговорились двое, третий донес. И со временем этот штаб увеличивался, люди в нем сменялись, исчезали, появлялись новые. Система работала, а люди и не знали, что они в ней крутятся. Этим Кайл обеспечивал свою и церворумскую безопасность, пока не совершил роковую ошибку, доверившись не тому человеку…

Элен тяжело вздохнула. Ее тоже могли казнить в тот самый день десять лет назад. Все улики указывали на ее принадлежность не только к организации, но и к шаманам в общем. Но этого не произошло. И на протяжении всего этого времени она пыталась найти ответ на вопрос почему, совмещая это с управлением этой огромной махины, что перешла к ней по наследству.

Со смертью Кайла началась настоящая битва за лидерство, в которую она старалась не ввязываться. Тут и там раздавались споры о том, кто прав, а кто виноват, приближенные Кайла боролись друг с другом, доказывали свою преданность (к сожалению, словами, а не делом), обвиняли друг друга в произошедшем, стараясь вознести себя в глазах других. Во время одного такого спора, что произошел прямо в Септеме, Элен просто молча встала, с грохотом отодвинув стул, и вышла вон. И, возможно, она никогда бы не вернулась в это место, если бы не дедушка Арис, что последовал за ней.

– Не нравится? – спросил он ее тогда, поравнявшись с ней.

– А что должно нравиться?

– А что бы ты сделала, чтобы изменить это?

– Расстреляла бы к чертям всех этих петухов.

Мужчина улыбнулся.

– Кайл сказал бы то же самое, но сделал бы умнее. Еще варианты?

– Поставила среди них бы вождя, что позатыкал бы им пасти и заставил бы работать.

– Верно. Кого, например?

– У нас нет таких.

– Разве?

– Себя предлагаете? – резко вскинулась она, неверно расценив его намерения.

Он лишь рассмеялся на ее выходку.

– Нет, родная, мне нравится быть просто изобретателем. Я предлагаю тебя.

Спустя несколько дней уверений в том, что это стало бы лучшим исходом, Элен и сама начала так думать. В ее голове начинали прорисовываться идеи, планы и схемы по восстановлению жизни в Церворуме, которая уже нуждалась в этом, потеряв крепкую руку сильного лидера. Она работала безостановочно, согласовывала с теми, в ком уверена, пропускала мимо ушей очередные споры засидевшихся в своих креслах бездельников. Теперь она знала: успех за ней. Если не она, то никто не сможет разгребсти руины бывалой мощной организации.