Цезарь, или По воле судьбы

– Прервемся до завтра, – сказал удовлетворенно Лентул Крус. – И вновь соберемся на Марсовом поле. Наш уважаемый консуляр и проконсул Гней Помпей Магн присоединится к нам.

– Мне кажется, – сказал Сервий Сульпиций Руф, бывший старшим консулом в год консульства Марка Марцелла, – все это означает, что мы объявили войну Гаю Цезарю. Но ведь он не идет на Рим.

– Мы объявили ему войну, – сказал Марцелл-старший, – когда вручили меч Гнею Помпею.

– Это Цезарь объявил нам войну! – громко крикнул Катон. – Отказавшись выполнить директивы сената, он поставил себя вне закона.

– Но, – спокойно возразил Сервий Сульпиций, – врагом народа он еще не объявлен. Разве вы не должны это сделать?

– Да, должны, – промямлил Лентул Крус, чей цвет лица и затрудненное дыхание свидетельствовали о нездоровье, а Марцелл-младший и вовсе обмяк.

– Но вы не можете, – запротестовал Луций Котта, родич Цезаря, голосовавший против декрета. – До сих пор Цезарь не сделал ни одного шага к гражданской войне. Пока он не сделает этого шага, он не враг народа и не может быть им объявлен.

– Важно ударить первыми, – сказал Катон.

– Вот-вот, Марк Катон, – облегченно вздохнул Лентул Крус. – Поэтому-то завтра мы и встречаемся на Марсовом поле. Чтобы наш военный эксперт посоветовал нам, как и где лучше нанести удар.

Но в восьмой день января, когда сенаторы собрались в курии Помпея, их военный эксперт четко объяснил, что он не думал о том, как и где наносить удар. Сейчас нужно было наращивать силы, а не разрабатывать тактику.

– Мы должны помнить, – сказал он сенату, – что все легионы Цезаря настроены против него. Если Цезарь велит им пойти на Рим, вряд ли они подчинятся. Что касается нашего войска, то у нас под рукой уже три легиона благодаря активному набору за последние несколько дней. Семь моих легионов в Испаниях, но я уже послал за ними. Жаль, что в это время года их нельзя переправить по морю. Но они пройдут сушей, а Цезарь, сидя в Равенне, вряд ли сумеет встать у них на пути. – Он весело улыбнулся. – Почтенные отцы, уверяю, никаких поводов для беспокойства у нас с вами нет.

Каждый день сенат собирался, деятельно готовясь к любым неожиданностям. Когда Фавст Сулла предложил наделить нумидийского царя Юбу статусом друга и союзника Рима, Гай Марцелл-младший вынырнул из апатии и похвалил Фавста Суллу. Предложение прошло. И когда тот же Фавст Сулла предложил сенату направить его послом в Мавретанию для переговоров с царями Бокхом и Богудом, Марцелл-младший снова выказал одобрение. Но сын Филиппа, плебейский трибун, наложил вето на эту идею.

– Ты, как твой папаша: и нашим и вашим, – пробурчал недовольно Катон.

– Нет, Марк Катон, уверяю тебя. Если Цезарь предпримет что-то враждебное, Фавст Сулла будет нужен нам здесь, – твердо ответил Филипп.

Самого примечательного в этом маленьком эпизоде никто не заметил. При действующем senatus consultum ultimum, защищавшем законотворчество от вето трибунов, вето Филиппа-младшего приняли на ура.

Но все это было мелочью в сравнении с радостным возбуждением, охватившим сенаторов после официального лишения Цезаря империя, провинций и армии! Луция Домиция Агенобарба тут же назначили новым правителем дальних Галлий, а экс-претора Марка Консидия Нониана – наместником Италийской Галлии и Иллирии. Теперь Цезарь стал частным лицом, ни от чего больше не защищенным. Но и Катон пострадал: хотя он не хотел ехать в провинцию, его вдруг назначили наместником Сицилии. Луция Элия Туберона направили в Африку. Его верность boni вызывала сомнения, но в кандидатах на наместнические посты ощущался большой дефицит. Собственно, на нем и закончился имевшийся у сенаторов список. Это послужило Помпею отличным поводом предложить цензора Аппия Клавдия в наместники Греции, хотя тот уже был правителем Македонии. Сейчас в Македонии делать нечего, объяснил всем Помпей. Ее вполне можно оставить на попечение квестора Тита Антистия. Поскольку никто не знал о решении Магна сражаться с Цезарем за пределами Италии, в тех краях подоплека этого назначения ускользнула от большинства сенаторов, чьи мысли занимало лишь одно: пойдет Цезарь на Рим или не пойдет?

– И конечно же, – сказал Лентул Крус, – мы должны быть уверены, что сама Италия будет надежно защищена. А посему я предлагаю послать легатов с проконсульскими полномочиями во все ее концы. Их первостепенным долгом будет набирать солдат – у нас недостаточно войска, чтобы распределить по всей Италии.

– Я возьму часть этих забот на себя, – спешно откликнулся Агенобарб. – Сейчас нет особой нужды ехать в мои провинции. Оборона государства важнее. Дайте мне адриатическое побережье ниже Пицена. Я поеду по Валериевой дороге и наберу множество добровольцев. Марсы и пелигны – мои клиенты.

– Охрану дороги Эмилия Скавра, Аврелиевой дороги и Клодиевой дороги – а это, собственно, север Этрурии – я предлагаю поручить Луцию Скрибонию Либону! – крикнул Помпей.