Закончив рассказ, он предложил высадить ее на ближайшей заправке.
– Даже не думай!
– Но почему нет?
– Я поеду с тобой, попрошу отца, он подергает за ниточки и поможет.
– Нет!
– Не будь дураком, Эндрю!
– Нет, Роуз, я не хочу тебя еще сильнее впутывать.
– Да я уже влезла по шею.
– Согласен, и это самое лучшее время, чтобы вылезти из всего этого.
– Нет!
– Почему нет?
– Может мне понравился твой русский «фольксваген».
– Я тебя услышал, – Эндрю достал мятую пачку «Каманчи» и выудил одну сигарету, – ты мне веришь?
– Да, – ответила она и так посмотрела, словно сама не понимала почему.
– Тогда давай следовать плану.
– Белоснежка и семь гномов?
– Никаких гномов, – улыбнулся он ей в ответ, – жди меня в аэропорту.
– Даешь слово, что это не дурацкий повод к моему спасению? – она подняла указательный. – Я не драная принцесса, меня спасать не надо.
– Я приеду, – посмотрел ей в глаза, – правда, приеду.
– Тогда давай половину своих копий и высади меня на ближайшей заправке.
Питерс хотел было возразить, но в последний момент вспомнил слова деда: «Если ты готов провести с женщиной всю свою жизнь, спор – это не то, чем должен заниматься мужчина в семье». Он улыбнулся краешком рта и посмотрел на дедовские часы на левой руке.
– Ты чего? – она положила свою руку поверх его.
– Да так, долбанный «Титаник» вспомнил, – вытер проступившую слезу и обнял ее.
Они молча сидели так минут десять, может дольше, время никто не считал. Он высадил ее на заправке «Транс Оил» под Хилберном и долго смотрел в зеркало заднего вида, даже когда ее фигура давно скрылась из виду.
Глава 15 Исчезающая точка
После Парамуса Эндрю свернул на четвертую трассу и отправил сообщение Шону Диглу. Посмотрел на дедовские часы, без пяти восемь утра. Надиктовал на выданный Бэнксом браслет сообщение и согласовал с Шоном встречу в половине одиннадцатого во взятой из памяти кафешке. Кажется, «Витни и Джеймс», помнилось только, что находится она на пересечении восьмидесятой и Амстердам авеню. Дигл ожидаемо согласился, он всегда имел хороший нюх на материал.
На подъезде к мосту Вашингтона он сбросил скорость. Разделительная полоса медленно преобразилась в пунктир, захотелось услышать знакомый с детства эффект, тот, что возникал, когда УАЗ разгонялся и пропадали все звуки, казалось, что ты попадаешь в вакуум, а потом скорость неизменно сходила на нет, и салон вновь полнился шумом. Но в «Лула Белл» такого уже не было. Электронный мотор едва было слышно, а шумоизоляция охраняла от звуков извне, и в кабине царила мертвая тишина.
Эндрю покрутил ручку и плавно остановил машину возле пункта оплаты, высунув руку в окно, прислонил браслет к терминалу. Короткий сигнал оповестил о списании средств, шлагбаум поднялся, а движок «Лула Белл» едва заметно заурчал, резво набирая скорость, которая машине из детства и не снилась. Какие-то считанные минуты, и яркая желто-белая точка пересекла мост.
«Поразительно как изменилась жизнь. Будь я тут еще лет десять тому назад, толкался бы в пробках. А сейчас? – покачал головой, – лишь грузовики на автопилоте да редкие легковые». Размышляя о топливных кризисах и пересевших на общественный транспорт ньюйоркцах, жестом вывел прозрачную карту города на правую сторону лобового стекла. Через голосовое управление зарезервировал парковочное место в ближайшем к кафе гараже. Он бросил взгляд на пустую дорогу, зевнул и почувствовал, насколько сильно устал, казалось, все события ночи достойны целой жизни. Тряхнул головой, вновь зевнул.
– Так, не спать! – приказал он и отвесил себе пощечину для верности. Посмотрел на заказанную из Москвы магнитолу. – Ну, надеюсь, Кабан меня не за бобра держит, и ты в полном порядке! – Пальцы с силой ударили по металлическим кнопкам старинной магнитолы.
Шипение, треск и из динамиков вырвался бодрый голос ведущего.