Цифровой постимпериализм. Время определяемого будущего

Чтобы не стать «рабом» возражений по поводу того, что в исследовании используется и аналитический потенциал, вводится из концепта глобальной монополии в цифровом пространстве универсальная объяснительная схема. Мы обращаемся к теоретико-методологическим ориентирам осмысления интерпретации глобальной монополии в цифровом пространстве как результата двустороннего процесса: с одной стороны, понимание глобализации как процесса интеграции, связанной со становлением миросистемы, с другой – глобализации как процесса, воспроизводящего конфигурацию дисполитета в современном мире. Исходя из того, что глобальная монополия на цифровое пространство является результатом развития интеллектуальных технологий в странах первого мира (хотя речь может идти о том, что современный Китай и Индия «дышат в затылок», формируя довольно успешно автономные образовательные сети), глобальное образование в форме западных образовательных структур, рассчитанных не только на экспорт образования, но и на формирование у иностранных студентов определенных идеологических и мировоззренческих схем, является лидирующим и влияет, как мы попытаемся определить далее, на состояние высшего образования в России через навязывание дискурса конкурентоспособностей.

Анализируя сложившиеся концептуальные схемы глобальной монополии в цифровом пространстве, мы должны целесообразно исходить из того, что зарубежная социологическая мысль основывается на концептах «информационного общества» (Ф. Уэбстер), в котором идея информационного общества включает диапазон от технологических критериев, критериев занятости, культуры, пространства[292]. Важно отметить, что предлагая следовать объективности анализа на рассмотрение различных подходов, которые группируются вокруг понимания информации как причины фундаментальных трансформаций в обществе, Ф. Уэбстер придерживается позиции, что реальность информационного общества порождает различные новые факторы, к которым можно отнести и глобальное образование. Отмечая, что господствует позиция принятия «невидимой руки рационализации», мы вспоминаем размышления известного немецкого социолога М. Вебера «о железной подступи рационализации общественных отношений в контексте реализации принципов капиталистического организации общества». М. Вебер как носитель конституционного либерализма был искренне обеспокоен вопросом о пределах человеческой свободы и на этот счет давал пессимистическую оценку перспектив личности в обществе тотальной рационализации[293].

В теории информационное общество определяется объективностью информационных технологий через достаточно простое утверждение: в мире, где много информации, есть необходимость ее организации и структурированности, что является условием успешного глобального развития. В этом смысле глобальная монополия на цифровое пространство представляется довольно обоснованной заявкой на установление иерархии отношений в глобальном мире по критерию лидерства того, что первый мир является ядром изменений цифрового пространства. При этом не следует игнорировать критические позиции относительно оценки глобализации и как следствие – информационного общества. Данный импульс был задан движением антиглобализма, которое исходя из социальной несправедливости социальной глобализации, усугубляющей проблему бедности и неравенства в современном мире, подчеркивало, что в контексте глобально-общественной борьбы есть возможность реализации концепции альтерглобализма. Детерминистская схема этой концепции по аналогии с марксистской доктриной определяет альтерглобализм как способ разрешения противоречий глобального капитализма, основным из которых является конфликт технологических изменений и интеграционных процессов воздействия негативного характера на современный мир глобальных политических и финансово-экономических структур[294].