«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-01 (1993)

Однако как же все-таки объяснить то, что произошло? Логических, научных гипотез может быть много, десятки, но будет ли среди них верная? Когда несколько минут назад мастер начал «работу», Оуян Цзюэ пристально наблюдал за ним, а затем, погрузившись в медитативное состояние, пытался почувствовать, что же делает Яо Цзю, как он «работает». Что же он почувствовал? Ему смутно виделась Вселенная, море облаков, небесный дворец, небожители из легенд и преданий, потом все эти видения исчезли, и он вдруг подумал: «А не помогают ли Яо Цзю его учителя, а не помогают ли ему небожители? Да, но кто может обращаться с такими просьбами к небожителям? А сам он — не небожитель ли? Конечно, в мифах, легендах много вымысла, преувеличений, но ведь нет дыма без огня.

Святые, души. Святые, очевидно, пребывают в другом мире, а души? Тоже там? Душа — это, иначе говоря, сознание, имеющее определенную форму. Сознание есть материя, и именно с помощью сознания Яо Цзю вызвал дождь». Потом Вселенная превратилась в какую-то бескрайнюю, грандиозную структуру, блестевшую голубым звездным огнем, внутри которой находился Яо Цзю. Он светился голубовато-зеленым кристаллическим светом и был прозрачным. Все в этом мире — люди, предметы — потеряло свои границы, стало призрачным, накладывалось друг на друга, переливалось из одного в другое, рождалось и умирало. Между Яо Цзю и вселенской структурой имелась особая связь. Его сознание, также представляющее некую структуру, каким-то чудесным образом соединилось с космической суперструктурой, космическая энергия, управляемая его сознанием, стала двигаться в определенном направлении. Тысячи разных жизней этого мира вспыхивали и исчезали, подобно мелькающим изображениям на зеленоватом экране, приходили и уходили, сменяли друг друга, превращались друг в друга.

Из темноты выплыл лес, за ним, сверкая изумрудными искрами, — пожар. Через секунду и то и другое исчезло. Материя непрерывно и естественно изменяла свои формы.

В мире нет ничего вечного, неизменного… Изображение этого огромного голубого мира непрерывно меняющихся звезд и созвездий постепенно стало меркнуть. Снова появились с жаром дискутирующие люди, пронеслись картины суетного мира с его переплетающимися и обжигающими страстями. Из Дунбэя доложили: дождь пошел!..

В помещении центра в Пекине не умолкала беседа. Кто-то спросил Яо Цзю:

— Разве нельзя было пригласить вас в самом начале? Десяток ваших дождей, и пожар был бы ликвидирован.

Мастер улыбнулся:

— Мои возможности ограниченны. Справиться с такой мощной стихией одному мне не под силу. Кажется, поняли, закивали головой. Оуян Цзюэ же подумал: если говорить попросту, Яо Цзю делает лишь то, что он должен и может сделать. Выражаясь более изощренно, все его поступки должны соответствовать предопределению. Все в мире происходит естественно. Раз возник пожар, значит, на то были причины, и, значит, люди должны сделать все, чтобы его потушить. Почему же он взял на себя то, что должны были делать другие? Вмешательство в естественный ход событий не может остаться безнаказанным. Очевидно, небольшой дождь, вызванный им, не противоречит предначертанному.

Великое выглядит просто

Оуян Цзюэ получил от жены из Америки письмо, в котором она извещала его о своем решении развестись с ним, ни в чем не винила его и умоляла простить. «Наша любовь была тяжелой, так будет лучше нам обоим, ты почувствуешь облегчение», — писала жена. Оуян Цзюэ вопреки этому предсказанию облегчения не чувствовал. Может быть, просто не успел еще почувствовать? Да, любовь их была непростой, но все-таки он любил ее. На сердце у него было тяжело и грустно.

Пришла Ян Ян. Узнав о письме и видя его настроение, сказала:

— На зимние каникулы я собиралась домой, в Чжэцзян, поедем вместе?

— Вместе? К ней домой? Это было слишком неожиданно. Видя его сомнения, она сказала:

— Это не повредит твоим исследованиям. Там у нас немало мастеров цигун, как раз и займешься ими. Да и сам ты разве не говорил, что очень хотел бы встретиться с моим дедом?

Дед Ян Ян, которому уже перевалило за 90 лет, был известным врачом традиционной медицины. Оуян Цзюэ действительно давно уже хотел познакомиться с ним. Что же, едем!

Вскоре Ян Ян и Оуян Цзюэ уже были в Чжэцзяне.

Звали деда Чэнь Хэтин. Это был бодрый, крепкий старик с румяным лицом. Вот он прохаживается по небольшому дворику своего дома, наслаждаясь ярким зимним солнцем. Время от времени заглядывает в стеклянную теплицу, где выращивает цветы. В первой половине дня он, несмотря на свой преклонный возраст, еще принимает больных. Все они страдают особо трудными заболеваниями и приходят сюда по рекомендациям бывших учеников Чэнь Хэтина, ныне заведующих отделениями традиционной медицины в крупных больницах..

Дед рад видеть внучку. С улыбкой кивает головой. Он слышал, что молодой ученый исследует проблемы цигун и особых способностей человека. Оуян Цзюэ, зная о глубоких познаниях доктора Чэня в области медицины, надеется на обстоятельный разговор на эту тему.