Читаем Циклы и волны глобальной истории полностью

Напомним также, что циклы эволюции международного рынка делятся на три триады (всего 9 циклов, по три цикла в каждой триаде) [Пaнтин, 1996, с. 73]. Эти циклы, описывающие циклически–волнообразную эволюцию международной экономической (международный рынок) и международной политической системы с начала VI в. н.э. по середину XXI в., коррелируют с перемещениями центра экономической и политической силы, развитием социальных и технологических укладов, изменениями государственно–политического устройства, крупными экономическими и политическими потрясениями, геополитическими и геоэкономическими революциями и др. [Пантин, 1996]. Благодаря постепенному закономерному сокращению продолжительности циклов эволюции международного рынка каждая последующая триада этих циклов оказывается короче предыдущей. Если сделать небольшое допущение, которое состоит в том, что каждый цикл начинается не с фазы структурного кризиса, а с фазы технологического переворота (это вполне правомерно, поскольку цикл можно начинать с любой точки или с любой фазы, лишь бы начало и конец цикла совпадали, соответствовали друг другу), то окажется, что первая триада циклов эволюции международного рынка (середина VII в. — начало XIV в.) почти точно соответствует волне интеграции второго (средневекового) цикла дифференциации — интеграции, вторая триада циклов эволюции международного рынка (начало XIV в. — рубеж XVIII и XIX вв.) соответствует волне дифференциации третьего цикла дифференциации — интеграции (Новое время), а третья триада, циклов эволюции международного рынка (рубеж XVIII и XIX вв. — середина XXI в.) приходится на волну интеграции этого же третьего цикла дифференциации — интеграции (Новое время). Такое довольно неожиданное соответствие структурных элементов совершенно различных систем циклов наводит на мысль о взаимодействии и своеобразной «стыковке» разных систем циклов и волн мирового развития, выведенных эмпирически.

Первая триада циклов эволюции международного рынка (VII — XIII ввЛ. I цикл: 637—661 (ТП); 661—769 (ВП); 769—793 (РМР); 793—889 (СК). В вдкд;889—9»3 (ТП); 913—1009 (ВП); 1009—1033 (РМР); 1033—1117 (СК). III нют Ш7— t т (ТП); 1141—1225 (ВП); 1225—1249 (РМР); 1249—1321 (СК).

Вторая триада циклов эволюции международного рынка (XIV — XVIII вв.) I цикл: 1321—1345 (ТП); 1345—1417 (ВП); 1417—1441 (РМР); 1441—1501 (СК). II цикл: 1501—1525 (ТП); 1525—1585 (ВП); 1585—1609 (РМР); 1609—1657 (СК). III цикл: 1657—1681 (ТП); 1681—1729 (ВП); 1729—1753 (РМР); 1753—1789(СК)

Третья триада циклов эволюции международного рынка (XIX — XXI вв.) I цикл: 1789–1813 (ТП); 1813—1849 (ВП); 1849—1873 (РМР); 1873—1897 (СК). II цикл: 1897—1921 (ТП); 1921—1945 (ВП); 1945—1969 (РМР); 1969—1981 (СК). III цикл: 1981—2005 (ТП); 2005—2017 (ВП); 2017—2041 (РМР); 2041—… (СК).

(ТП — фаза технологического переворота, ВП — фаза великих потрясений, РМР — фаза революции международного рынка, СК — фаза структурного кризиса; в каждой триаде выделены ее начало и конец.)

Рассмотренное явление в данном случае имеет и следующий прогностический смысл, связанный с тем, что благодаря постепенному закономерному сокращению продолжительности циклов эволюции международного рынка каждая последующая триада этих циклов оказывается короче предыдущей. Вполне возможно поэтому, что волна интеграции в третьем глобальном цикле дифференциации — интеграции, соответствующая третьей триаде циклов эволюции международного рынка, будет иметь меньшую, чем обычно, продолжительность и завершится во второй половине XXI века, как это следует не только из соответствия триад циклов эволюции международного рынка глобальным волнам интеграции и дифференциации, но и из приведенного выше сопоставления циклов дифференциации — интеграции с вековыми трендами (!).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука