Цирк Обскурум

— Да, — прохрипела я. Черт возьми, это возбуждает меня. Если бы Клаб расстегнул молнию на штанах прямо сейчас, я бы отсосала ему, и очень глубоко. Я отчаянно нуждаюсь в нем, жажду желания, которое могло бы заставить меня почувствовать себя живой и возродившейся. Я не знаю, что такого в этом месте или в этих мужчинах, но, кажется, я не могу контролировать себя — нет, я не хочу контролировать себя с ними. Когда его руки скользят по моей ноге, поглаживая бедро, я почти всхлипываю.

Старая Эмбер смирилась бы с пытками, но новая Эмбер — нуждающаяся и властная.

— Мы одни? — Хриплю я, и крепко сжимаю ремни. В таком положении моя кровь приливает к голове, но мне все равно.

— Да, — мурлычет он. — Мы будем одни еще минут пятнадцать или около того.

Я наклоняю голову и смотрю ему в глаза. В его взгляде я вижу то же желание, что и я.

— Тогда расстегни молнию на брюках.

Он делает паузу. Я знаю, что у него была та же мысль, что и у меня. Его член слегка затвердел, когда я прокрутилась на колесе, но от моих слов его брюки натянулись.

Клаб — это другое животное, которое мне еще предстоит понять. Он стойкий и ведет себя с благородством, которое я не могу определить. Когда он говорит, его слова взвешены и подобраны с особой тщательностью. Однако, когда я говорю ему расстегнуть молнию на брюках, все это самообладание исчезает и обнажает зверя внутри.

— Ты не знаешь, о чем просишь, — предупреждает он. — Ты все еще выздоравливаешь.

Я знаю, что он не имеет в виду физическую силу — он не указывает на мою сломанную ногу — он имеет в виду эмоциональную, но я не боюсь. Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас, и это из-за них четверых. Я принадлежу цирку, им, и я собираюсь заявить на них права точно так же. Я хочу их. Всех их. Новый человек, которым я являюсь, не волнуют социальные конструкции или глупые правила за пределами этого шатра. Меня волнует только то, чего я хочу.

Прямо сейчас я хочу засосать член Клаба глубоко в свое горло.

Я хочу чувствовать себя живой и сильной, и я знаю, что смогу с ним.

— Расстегни молнию на брюках, — повторяю я, резкий приказ наполняет воздух между нами.

Он колеблется один удар, два, прежде чем выпустить своего монстра поиграть. Он со стоном протягивает руку между нами и расстегивает молнию на брюках, высвобождая свою эрекцию и позволяя ей покачиваться перед моим лицом. Капелька предэякулята скапливается на кончике, и я жажду попробовать ее на вкус.

— Дай мне, то, что я хочу, — приказываю я. Несмотря на то, что я пристегнута к колесу, я соскользну, если отпущу его, поэтому я крепко держусь и открываю рот. Все колебания, которые были у него раньше, теперь исчезли.

Клаб прижимает свой член к моим губам, проводя по ним своей спермой, прежде чем погрузиться внутрь. Я задыхаюсь от внезапности этого, и он стонет, его тело напрягается. Он не отстраняется, вместо этого толкается глубже, пока мой нос не прижимается к его коже, и на глаза не наворачиваются слезы.

— Я представлял тебя именно такой, — рычит он, вынимая член и толкаясь обратно, безжалостно трахая мое горло. — Привязанной, беспомощной перед моим натиском. — Я чувствую, как дерево скрипит, когда он вытаскивает кинжал. — Дрожащей от удовольствия, когда я провожу ножом по твоему телу. — Я чувствую холодную сталь на своей здоровой ноге. — Но сейчас я счастлив трахнуть твое идеальное горло. — Он со стуком роняет нож и начинает трахать меня, его стоны и звуки, с которыми его член затыкает мне рот, эхом отдаются в моих ушах. Слезы текут из уголков моих глаз, когда он безжалостно трахает меня, и мне это нравится. Я наслаждаюсь каждой секундой этого. Моя киска сжимается, мое собственное желание охватывает мои бедра, и я жалею, что не обнажена, чтобы он мог попробовать мое собственное удовольствие. Я хочу, чтобы он трахнул меня так, как он сказал. Я хочу этот брутальный, темный край.

Я хочу, чтобы они напомнили мне, что я не разрушена.

— О черт. — Его яйца ударяются об меня, когда он засовывает свой член глубоко в мое горло, трахая меня жестко и быстро, пока сам набухает. — Ты собираешься, черт возьми, украсть мою душу таким образом. Я знаю это.

Несмотря на свои слова, он не останавливается. Слюна капает с моих губ, когда я сосу, он трахает мою глотку, пока я не чувствую, что он начинает терять контроль.

— В следующий раз я собираюсь пристегнуть тебя ремнем и трахать твою киску, пока ты не закричишь, — говорит он мне, — а потом позволю остальным присоединиться. Если ты хочешь разыграть спектакль, малышка, тогда у тебя это получится.

Когда он проникает глубоко внутрь, с ревом погружаясь мне в горло, так что мое лицо плотно прижимается к его тазовой кости, я чувствую, как его член дергается. Тепло наполняет мое горло, когда он изливает туда свое семя, отмечая меня. Я проглатываю все это, не пропуская ни одной капли.

Звук того, что кто-то собирается пройти через цирковой шатер, заставляет его отступить назад и застегнуть молнию на брюках. Клоуны приходят на репетицию, а я вешу вниз головой, с моих губ капает его сперма, из глаз текут слезы, а вокруг рта слюна.