Цирк Обскурум

Его руки скользят вниз, чтобы обхватить мои бедра, и одним плавным движением он погружается в меня. Его глаза пригвождают меня к месту, когда он проникает глубоко в мой скользкое влагалище. Удовольствие и боль заставляют меня петь о своем восторге стропилам, пока он трахает меня.

Он вырывается из моей киски и входит обратно. Сила толкает мое тело выше по платформе, к краю, и мои глаза расширяются, когда он ухмыляется и делает это снова и снова, пока я не повисаю на краю. Я начинаю паниковать, но хватаю его за плечи и смотрю в глаза, потом отпускаю.

Я расслабляюсь в нем, показывая ему свое доверие и преданность.

Я могу умереть, но это того стоит.

Он толкает меня дальше, пока моя задница не достигает края платформы.

Я опускаю голову, к ней приливает кровь, а верхняя часть тела практически парит в воздухе. Мои руки остаются на нем, я верю, что он защитит меня.

— Харт. — Моя спина выгибается, когда я поднимаю бедра навстречу его неистовым толчкам, и мои ногти впиваются в его плечи, отчего кровь собирается лужей и капает с него на меня. Никому из нас нет дела до того, что мы трахаемся жестко, наши тела соприкасаются, когда он вдавливает меня в дерево.

— Ты моя, Куинн, моя маленькая парящая птичка, — заявляет он.

— Твоя, — отвечаю я, закрывая глаза, когда экстаз проходит через меня с каждым движением его члена.

Подбрасывая меня, он врезается обратно в мое тело, хватая за бедра и отталкивая меня дальше от платформы, пока я не смотрю в землю. Я вскидываю голову и осматриваю все вокруг нас.

— Вытяни руки, — приказывает он. — Лети для меня.

Я делаю, как мне говорят, раскидывая руки, чтобы почувствовать, что лечу. Он удерживает меня от падения вперед, искра опасности, падения, заставляющая меня вскрикнуть и сжаться вокруг него.

Его руки оставляют синяки на моих бедрах, его кровь размазывается по моей коже, и когда он толкает меня вперед так, что я почти падаю, я кончаю с криком. Его рев удовлетворения эхом разносится по шатру, когда он наполняет меня своим освобождением, удерживая его на грани падения, когда экстаз прокатывается по нам, наши тела сплетены воедино.

Я падаю, и он обнимает меня, его губы касаются моего уха в нежном поцелуе, а его голос обволакивает меня.

— Ты так красиво летаешь, Куинн. Мой канат будет здесь всякий раз, когда тебе понадобится напомнить о том, кто ты и на что ты способна.

Притягивая меня обратно в свои объятия, подальше от проволоки, он сворачивается вокруг меня, пока я тяжело дышу и улыбаюсь, закрывая глаза от облегчения и счастья.

Мое сердце все еще парит, как он и предсказывал.

Глава

38

Я твердо стою на земле весь остаток дня, помогая готовиться к вечеру, прежде чем прихожу в палатку Хильды. В последнее время у меня было не так много времени для тренировок, и я чувствовала себя немного потерянной без этого. Я не понимала, насколько я привыкла полагаться на карты и как они меня успокаивают, поэтому направляюсь внутрь, позволяя знакомому аромату благовоний окутать меня, когда я сажусь напротив нее за стол.

— Ты была занята. — Она ухмыляется, не открывая глаз.

Я чувствую, как краснеют мои щеки, но улыбаюсь.

— Извини, я опоздала…

— Тебе позволено наслаждаться своей жизнью. — Ее глаза открываются, она наклоняется и берет меня за руку. — Жизнь — это гораздо больше, чем обязательства, Эмбер. Речь идет о новых впечатлениях и поиске счастья в маленьких моментах. Возможно, ты присоединилась к нам из тьмы, но тебе также позволено ходить при свете.

— Спасибо тебе, — бормочу я, сжимая ее руку, прежде чем наклонить голову. Возникает вопрос. — У тебя когда-нибудь была семья или партнер?

Она улыбается, переворачивает мою руку и проводит большим пальцем по линиям на моей ладони, без сомнения, читая их, но все равно отвечает на мой вопрос.

— Однажды. Мы были счастливы много лет. Она работала монтажником. Она была на пять лет моложе меня, и мы не встречались, пока мне не перевалило за сорок. Она устроилась на эту работу случайно. Нам не суждено было встретиться, но она была моей самой большой загадкой. Для женщины, которая видит все через карты, я никогда не предвидела ее приближения. Это должно было напугать меня, но она была лучшим, что когда-либо случалось со мной. Мы провели здесь годы вместе с нашей семьей, счастливые и влюбленные. Она умерла много лет назад из-за болезни. Хотела бы я сказать, что этого я не предвидела, но я предвидела. Я увидела это, и это убило меня. Я ничего не могла поделать, и на смертном одре она улыбнулась мне. Она проживала каждый день так, словно он был последним, и это было одной из причин, по которой я в нее влюбилась. Она грустно улыбается, ее взгляд отстраненный.