Цирк Обскурум

Спейд гладит мою шею, вдавливаясь внутрь, его руки исследуют мое горло, двигаясь вокруг него.

— Такая красивая. Ты настолько совершенна, что это должно быть преступлением.

Клаб обводит языком мой клитор, его пальцы исследуют мой вход, и я взрываюсь так быстро, что почти содрогаюсь от неожиданности. Мои ноги дрожат, когда я обнимаю его за плечи, ослабев от такого быстрого освобождения. Он мурлычет напротив меня, посылая острые мурашки по моему телу, и встает.

— На вкус ты так же хороша, как и выглядишь, — мурлычет он, прежде чем я чувствую, как он устраивается между моих бедер. — Ты мне так сильно нужна. Кончай на мой член следующей, Куинн. Отмечай меня своим освобождением.

Он толкается в меня. Я такая влажная, что он не встречает сопротивления, когда достигает дна и тут же выходит, чтобы войти снова. Я вскрикиваю, когда Спейд отстраняется, но мой крик обрывается, когда он проскальзывает в мое горло. Они соответствуют своим ритмам, Спейд входит, когда Клаб выходит из моей киски, Клаб входит, когда Спейд выходит. Они трахают меня с дикой самоотдачей посреди циркового шатра, подвешенную к шелку. Я бьюсь в конвульсиях между ними, мое тело больше не принадлежит мне, моя сперма капает на пол. Пальцы гладят все мое тело, пока трахают меня. Мои руки могут только держаться. Я совсем ничего не контролирую, и мне это нравится.

Спейд стонет, его рука сжимается вокруг моего горла, когда его толчки становятся неровными.

— Еще нет, — рычит Клаб. — Еще несколько секунд.

— Я не могу, — хрипит Спейд. — Я собираюсь кончить.

Клаб яростно вонзается в меня, жестко и быстро, его тело начинает напрягаться. Я разрываюсь между ними, мое тело сотрясается в конвульсиях снова и снова, пока они мчатся навстречу своим собственным оргазмам.

— Сейчас, — рычит Клаб, входя в меня и удерживая, его член прыгает в моей сердцевине, заставляя меня снова освободиться. Я не могу закричать, потому что Спейд делает то же самое с моим горлом, заполняя его, пока жидкость не растекается по моим губам и не стекает по щекам. Закончив, они вырываются, оставляя меня висеть между ними, пока они осторожно не разворачивают меня и не опускают на землю.

— Это наша королева, — воркует Клаб, обнимая меня, его губы скользят по месиву на моем лице — месиву Спейда. — Такая совершенная и наша.

Они покрывают крошечными, легкими, как перышко, поцелуями мое лицо, шею и плечи, и я ничего не могу поделать с гусиной кожей, покрывающей мои руки. Я позволяю им обнимать меня, позволяю им любить меня, и когда я обнимаю их и вздыхаю, они прижимаются ближе.

— Думаю, мне нравятся воздушные шелка, — прохрипела я срывающимся голосом.

Их тихий смех заставляет мое сердце биться чаще, и я прижимаю их к себе еще крепче.

Мой укротитель тигров и шпагоглотатель.

Глава

45

— Помните, ведите себя наилучшим образом, — предупреждаю я их.

Брови Грега выгибаются, а Мелвин вздыхает, глядя на меня, поскольку я уже повторила это миллион раз этим утром. Правда в том, что у нас нет выбора, кроме как поехать в город. Нам нужны припасы для всех новых членов, которых мы принимаем, и Мелвин и Грег вызвались пойти. Я думаю, Грег сделал это только ради Мелвина, потому что он вырос, защищая ребенка, а Мелвин так отчаянно хочет помочь. Он все еще выздоравливает, но ему становится намного лучше, и по мере того, как он выздоравливает, его личность начинает сиять. Он вместе с Грегом присматривал за другими детьми, но ясно, что он хочет делать больше. Похоже, он беспокоится, что если он будет недостаточно полезен, мы оставим его. Мы не оставим, мы сказали ему об этом, но я знаю, что это инстинкт, который трудно поменять.

Грег, он и я едем в город. Ребята заняты, и я знаю, что они будут недовольны, но когда Мелвин обратился ко мне с этой идеей, беспокоясь о пропавших вещах у детей, я не смогла отказать. Я не вижу никакого вреда в том, чтобы пойти в магазин средь бела дня. Городок маленький и тихий. Казалось, их не обеспокоило наше прибытие, и я знаю, что мы далеко от копов и Роджера, но я не тупица. Я держу ухо востро, и при первом же признаке опасности мы убираемся отсюда.

— Мы могли бы попросить кого-нибудь из обслуживающего персонала, — напоминает мне Грег, когда мы выбираемся из машины Даймонда. Он прав, мы могли бы это сделать, но я думаю, что Мелвин не единственный, кто чувствует необходимость доказать свою полезность.

— Мы уже здесь. — Я улыбаюсь ему, плотнее запахивая куртку. Когда мы ступаем на тротуар перед магазином, мы автоматически ставим Мелвина между нами и улыбаемся друг другу, когда осознаем, что натворили. Грег открывает дверь и придерживает ее для нас, и мы ныряем внутрь, когда звенит крошечный колокольчик.

Это небольшой магазин, явно семейный, с ярко-белыми стенами с плакатами и распродажами. Здесь всего пять проходов, но этого достаточно для того, что нам нужно. Скучающий молодой человек читает газету за кассой в конце зала. Он даже не поднимает глаз, когда мы входим, только кричит:

— Привет.

Это идеально.

Взяв несколько корзин, я вручаю по одной каждой из них.