Цивилиzации

Однако ее мать Маргариту тревожат новости, приходящие из Франции: она опасается, как бы на королевство ее брата не навлекло беду предательство. Она умоляла, чтобы я велела тебе в доказательство верности данному слову отозвать корабли, бороздящие французские воды, и не готова была мне поверить, когда я пыталась объяснить, что ты понятия не имеешь, откуда они и куда идут. Никакие утешения не помогли, я оставила ее в слезах и крайнем смятении, поклявшись, что король Испании ей друг и не оставит ни ее саму, ни ее брата.

Франция полна чудес: я не переставала восхищаться видами, открывавшимися мне в пути, словно впервые оказалась в этом краю. К тому же там восхитительное вино, хотя по вкусу значительно отличается от испанского.

Король Франциск принял меня во дворце Фонтенбло со всеми почестями, к которым обязывают мой статус и его учтивость. Он встретил меня на площадке лестницы, напоминающей два рукава каменной реки, которая стекает к ногам гостя, и приказал при моем появлении играть оркестру с фифами[229], трубами, гобоями, флейтами и виолами, а еще устроил бал в мою честь в роскошной галерее с украшенными резьбой стенами, где разместил свою королевскую резиденцию.

Должна сказать, что его придворные — само очарование, и это настоящее счастье — гулять по садам дворца, среди дам в причудливых платьях, ученых, вглядывающихся в небеса, итальянских живописцев и архитекторов, как и поэтов, воспевающих красоту роз и хрупкость жизни.

Мне показалось, что, в отличие от своей сестры, его величество, как он велит себя называть, ничуть не обеспокоен новостями о кораблях, курсирующих у его берегов, и не утратил знакомой мне жизнерадостности и обходительности. Вместе с тем он уже не так красив, как прежде: он заметно ссохся, хромает и просит прощения за то, что не может пригласить меня на танец, а ведь когда-то был неутомимым танцором. Твой посол, пребывающий там, сообщил, что у французского короля порвана и гниет какая-то жила под седалищем, так что лекари теряют надежду на его долголетие. Похоже, у короля то, что здесь называют испанской болезнью, а мы в Испании зовем лиссабонской.

И все же, если не замечать признаков телесного недуга и огромной усталости, порой проступающих на его лице, он решительно не подает вида и продолжает вести государственные дела с прежней уверенностью.