Цивилизация Потопа и мировая гибридная война

Как отмечает российский аналитик Георгий Почепцов, «обращение к мемам было вызвано поиском инструментария для ведения идеологической войны не в теоретическом плане, а непосредственно в массовом сознании. (…) Будущее лежит в привязке этой тематики к нейропсихологии; например, уже известно, что сакральные вещи и простые активируются в разных частях головного мозга, и теперь понятно, почему сакральное не меняется на материальное»[10].

К мемам нужно относиться серьезнее, чем это предлагают нам сейчас специалисты по рекламе. В последнее десятилетие многие стали утверждать, что исследования в области «меметики» не оправдали возложенных на них завышенных ожиданий и что мем в сущности остается всего лишь метафорой, а не ядром настоящей научной теории информации. Тем не менее разработчики военных технологий воздействия на сознание на Западе не оставляют тему мемов. Более того, показное ослабление внимания теоретиков к мемам в области идеологии и смыслов нужно рассматривать как хитрый манипуляционный ход «для отвода глаз». В действительности, именно в этой сфере вероятный противник и планирует нанесение главных ударов. Фактически это уже проявилось в ходе болотных протестов в 2011–2012 году и Евромайдана в 2013 году. То, что России удалось выработать свою контрстратегию в войне мемов на тот момент, — не должно нас успокаивать. Ведь Запад шел и идет в этой области на несколько шагов впереди.

С другой стороны, Россия и русский интеллектуальный класс (не путать с «креативным классом» политической пятой колонны) находятся в плане культуры в достаточно благоприятных стартовых условиях. Мы еще не успели с головой погрузиться в постмодерное понимание информации как плоскостной реальности и тотального релятивизма. Мы все еще остаемся наследниками великой традиции Классической Литературы, а также приемов Классической Пропаганды Модерна. И в этом не наша слабость, а наша сила. Потому что в войне мемов, если она идет всерьез и объявлена с обеих сторон, а не является игрой в одни ворота при слепо-наивном объекте манипуляции на другой стороне, — мемы обретают могущество сакрального звучания. Достигается это в том случае, если они сопряжены с мощными символическими пластами культуры и встроены в более глубокие ментальные структуры.

Иными словами, западная по происхождению меметика хороша и эффективна, если ее используют против «лопушков», «лохов», используя криминальную терминологию. Она может стать оружием победы только в случае радикальной асимметрии сил противников, то есть по принципу «застали врасплох». Но при осознанном и последовательном отпоре западная меметика явно проигрывает русской. Эта ситуация гениально описана в одном из отечественных мемов рубежа столетий «У кого правда — тот и сильней» (из фильма «Брат-2»). И хотя этот мем пытались присвоить наши «креаклы» (в лице партии «Правое дело» Прохорова в 2011 г.), это никого не убедило и не дезориентировало. Потому что с глубинными пластами русской культуры нашим противникам работать и сложно, и опасно. Дело это неблагодарное. И несформулированная отповедь в ответ Прохорову и «Правому делу» со стороны русского народа могла бы звучать так: «Дураков нет! Для тебя и сила мира, и правда — в деньгах. Твоя правда — это не наша правда».

Наша проблема заключается не в недостатке творческого подхода к слову и образу, а в недостатке технических средств и возможностей. Как только русская цивилизация обретет минимальное техническое оснащение, она полноценно вернет в пространство меметики сакральные смыслы и тем самым уничтожит плоскостную модель меметической борьбы, энергоинформационной манипуляции толпами — обозначив «верх» и «низ», «высшее» и «низшее», «правое» и «левое», «правду» и «кривду».

Меметика была задумана как достаточно наглая манифестация нового качества управления «тупыми массами». И поэтому в меметической войне нового поколения русским нужно разработать собственные правила игры и включить в эту борьбу более эффективные инструменты — полновесные символы, связанные с опытом запечатления иерофании и традицией иконы.