Читаем Цивилизация Просвещения полностью

Его влияние, не слишком глубокое в XVII веке, постепенно распространяется: оставаясь невыраженным в начале ХУШ века, оно более определенно проявляется в его конце, когда, как мы знаем, им в сильной степени заразились в конце жизни Вольтер и Лессинг еще до появления Гёте. Письмо философа к Ольденбургу, датируемое октябрем 1665 года и цитируемое Шарлем Аппюном, объясняет, с какой целью Спиноза написал «Богословско-политический трактат», основополагающее для историка сочинение: «Мотивы, побудившие меня взяться за этот труд: primo, предрассудки богословов: на мой взгляд, это величайшее препятствие, стоящее на пути изучения философии; следовательно, я стараюсь сделать их явными и освободить от них ум людей сколько-нибудь просвещенных; secundo, мнение обо мне простонародья; меня беспрестанно обвиняют в атеизме, и я должен, насколько смогу, рассеять заблуждение, возникшее на мой счет; tertio, мое стремление всеми доступными способами защищать свободу мысли и слова, которую слишком большая власть, данная священнослужителям, и их зависть грозят уничтожить в этой стране».

О политической и религиозной ситуации в Голландии и ее влиянии на взгляды Спинозы см. гл. 3.

Стенхоп

Чарльз, граф Стенхоп, 1753–1816. Английский конструктор-любитель, изобретатель стереотипии и чугунного печатного станка.

Стокгольм

Обнаруживает очень близкое сходство с Копенгагеном. Оба города возникли на островах, но Стокгольм, гораздо более холмистый, никогда не был городом каналов. Голландское влияние на него было ограниченным, а французское — определяющим. Изначально город был деревянным; пожары конца XVII века позволили осуществить глубокую перестройку старинного городского пространства. Новые кварталы строились частично в шахматном порядке, частично — с широкими улицами (основные транспортные артерии — 11 м, второстепенные проезды — от 5,5 до 8,2 м). Начало XVIII века ознаменовалось для Стокгольма работой гениального архитектора, Никодемуса Тессина (ум. 1728), хотя он и не смог воплотить в жизнь все свои замыслы.

Суфло, Жак Жермен

1713–1780. Образцовая биография на эстетическом переломе века. Став после своего второго путешествия по Италии (1749) приверженцем возвращения к Античности, Суфло начал свою карьеру с еще вполне барочных проектов (фасад Центральной больницы в Лионе). Его пребывание в Пестуме, где он открыл дорический ордер, значительно изменило его концепции и творческую манеру. После 1750 года мадам де Помпадур, избравшая его в наставники своему брату, маркизу де Вандьеру, назначенному на должность управляющего королевскими постройками, добивается для него ряда важных заказов. Суфло разрабатывает проект церкви Святой Женевьевы (нынешнего Пантеона), подвергшийся едкой критике Пьера Патта, ученика Блонделя. Трещины в строящемся здании едва не приводят к остановке работы, которая была завершена сотрудниками Суфло уже после его смерти. Оригинальный проект, призванный сочетать дорическую мощь с готической легкостью, удалось реализовать лишь частично. Такой, каким он получился, этот памятник скорее предвосхищает несколько помпезный стиль эпохи империи.

Счастье

Одно из ключевых слов XVIII века (см.: R. Mausi, I’ldee du bonheur au XVIII siecle, Paris, 1960, 2-е изд. 1965).

T

Талл, Джетро

1674–1740. Английский агроном, один из теоретиков нового сельского хозяйства. Ввел сеялку и конную мотыгу. В соответствии со своей теорией питания растений (которые якобы усваивают содержащиеся в почве вещества в виде бесконечно малых частиц) рекомендовал разрыхлять землю путем частых прополок. Во время путешествия по Франции был поражен устройством и возделыванием тамошних виноградников.

Таунсенд, Чарльз

1674–1738. Политический деятель родом из Норфолка. Крупный землевладелец, сторонник огораживаний и активный пропагандист нового сельского хозяйства, он одним из первых в Англии начал выращивать турнепс. Был покровителем Джетро Талла.

Театр

Одно из главных увлечений XVIII века наряду с оперой. Комедия легко выживает (во Франции благодаря Мариво и Бомарше, в Италии благодаря Гольдони), тогда как трагедия, эволюционирующая в направлении драмы и мелодрамы, после шедевров елизаветинского театра, испанского золотого века и эпохи Людовика XIV приходит в упадок. Вольтер старался сделать его модным за счет космополитического расширения репертуара (Китай, Перу, Восток и т. д.). Можно назвать нескольких великих актеров: Гаррик, Лекен, мадемуазель Клерон. В противоположность опере, постановка тяготеет к упрощению (вспомним опять-таки Вольтера, стремящегося к точности и сдержанности, — после Адриены Лекуврёр и еще до Тальма). Если репертуар в значительной мере остается тем же, что в прошлом веке: Расин, Мольер, Шекспир и испанские авторы, — то новые залы в городах и княжеских резиденциях растут как грибы: театры Вольтера в Ферне, мадам де Помпадур в Бельвю, князей Эстерхази в Айзенштадте, курфюрстов Баварских в Нимфенбурге (см. Кювшье).

Телескоп

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие цивилизации

Византийская цивилизация
Византийская цивилизация

Книга Андре Гийу, историка школы «Анналов», всесторонне рассматривает тысячелетнюю историю Византии — теократической империи, которая объединила наследие классической Античности и Востока. В книге описываются история византийского пространства и реальная жизнь людей в их повседневном существовании, со своими нуждами, соответствующими положению в обществе, формы власти и формы мышления, государственные учреждения и социальные структуры, экономика и разнообразные выражения культуры. Византийская церковь, с ее великолепной архитектурой, изысканной красотой внутреннего убранства, призванного вызывать трепет как осязаемый признак потустороннего мира, — объект особого внимания автора.Книга предназначена как для специалистов — преподавателей и студентов, так и для всех, кто увлекается историей, и историей средневекового мира в частности.

Андре Гийу

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология