Цивилизация Просвещения

Телескоп-рефлектор был разработан лишь в 1670–1672 годах Ньютоном и Кассегреном. У о. Мерсенна соответствующая мысль возникла лет на тридцать шесть раньше, но задуманный им прибор был мало пригоден для использования. Телескоп Галилея, как мы знаем, был рефракторным: свет проходил через объектив и окуляр, но, поскольку стекло преломляло цвета неодинаково, восприятие затруднялось этой «хроматической аберрацией». Отсюда идея Мерсенна использовать зеркала, которые бы «собирали свет, фокусируя лучи разных цветов, исходящие от одного и того же объекта и попадающие в один и тот же фокус» (Фред Хойл).

Однако «рефлекторы» имели свои неудобства, и первая проблема заключалась в том, чтобы создать зеркала с лучшим отражением, чем то, которое можно было получить с помощью стекла. К несчастью, используемые для этого металлы порождали другое неудобство: они деформировались вследствие колебаний температуры. После того как около 1730 года лондонский астроном-любитель Честер Мур Холл сумел при помощи двойного окуляра устранить хроматическую аберрацию, вызываемую преломлением, рефракторный телескоп (усовершенствование подзорной трубы Галилея) получил широкое распространение. Его первенствующее положение сохранялось около века — до открытия Фуко серебрения стекла.

(См.: Fred Hoyle, Astronomy, Londres, 1962; французский перевод: Paris, 1963.)

Температурная аномалия

Температурная аномалия — «малый ледниковый период», по выражению английских историков — одно из недавних достижений сериальной истории. Впервые объективное природное явление выявлено усилиями историков. Целый спектр неопровержимых доказательств, сходящихся в одной точке. «Климат — функция от времени, — замечает Эмманюэль Леруа Ладюри в своей фундаментальной „Истории климата с 1000 года”, — он меняется». Долгое время у истории не было фактов, чтобы оперировать этой ключевой переменной. Сегодня она вооружена совокупностью точных сведений. Данные о переменах климата уточняются день ото дня. Они более не требуют поправок, которые могли бы поставить под сомнение постепенное включение этих новых данных в глобальную объяснительную модель. В Европе и Америке с разным успехом начаты сбор и сплошное изучение красноречивых свидетельств. Точные метеорологические серии не длиннее нашей общей статистики. Они тоже охватывают целиком на протяжении примерно столетия — с 1860, 1870,1880 годов — только Европу и благополучную Америку. В том, что касается измерения температуры и времени, между метеорологической статистикой и старым порядком помещается протостатистика, позволяющая сделать несколько сенсационных заключений о густонаселенной Европе эпохи Просвещения со всеми ее достижениями.

Эта протостатистика распространяется на Францию времен Людовика XVI и, конечно, на Англию после 1698 года. Фонд Вика д’Азира, секретаря Медицинской академии, содержит двадцатилетние (1774–1794) наблюдения в общенациональном масштабе с высокой степенью плотности, предвосхищающей конец XIX века. Наших французских и особенно английских наблюдателей XVIII века подводил не столько здравый смысл, недостатка в котором не было, сколько техническая оснащенность, которая еще не обеспечивала необходимой однородности. Сегодня квантитативная история климата базируется на трех основных источниках: годовых кольцах, датах сбора винограда и цветения растений, наблюдениях над ледниками. Американцы довели до совершенства изучение древесных годовых колец. Дендроклиматология позволяет ценой трудоемких усилий установить точную датировку. Секвойи с тихоокеанского склона Скалистых гор представляют собой систему природных самописцев за период от 500 до 1500 лет, значение которой выходит за пределы американского географического пространства.

Но наиболее полезным объектом измерений по-прежнему остаются ледники. Наступление и отступление ледников в обитаемых областях Альп» Скандинавии, Исландии, даже Гренландии и, в более недавнее время, Аляски предоставило материал для впечатляющего количества выводов. Эти источники взаимно дополняют, корректируют и подтверждают друг друга. Кроме того, имеется разделение задач. Ледниковый накопитель намного превосходит все прочие источники информации о значимых, то есть долгосрочных изменениях. Секвойя — превосходный самописец, регистрирующий кратко-срочные события на рекордном временном интервале, охватывающем от двенадцати до пятнадцати веков. В том, что касается изменений на протяжении многих десятилетий и веков, Восточные Альпы предоставляют великолепный природный измеритель — торфяники Ферно.