Цок

Чернокрылые хоть и сильно беспокоились за Машину бессмертную душу, принимать ультиматум вовсе не собирались. Ни в части снятия проклятия, ни, тем более, в разделе об опреснении океана. А что вели себя корректно, так то обычная ангельская этика. Плюс, надо было выторговать для себя время. Выторговали. Касательно дела освобождения пленницы назначили крайнего. Того самого недоумка, что глупо и неосмотрительно нарушил табу, отправив одну душу (слава Тики, про вторую — Гогена — никто не узнал), путешествовать по закоулкам другой. Быстренько провели обряд посвящения в личные хранители. И вот он, Иуру, здесь. С хранителем изначальным и главным. С Предо.

Если только услышав рассказ Иуру, Предо и решил, что между ангельскими ведомствами — Высшими Сферами и общиной чернокрылых — наконец-то началось наведение пусть хрупкого, но моста, то сейчас отчётливо понял, что здорово поторопился с выводами. Анархисты изящно выкрутились. Самоустранились, назначив козла отпущения. Может, и за дело. Но всё равно некрасиво. Хотя ловко. Этого не отнять.

В общем, рассчитывать можно только на себя. И «на того парня». На Иуру. Пусть он молод, но это даже хорошо. Не испорчен влиянием заведомо ложных идей. И вполне искренне верит в справедливость. Уже что-то…

* * *

Лететь на Тики Оа решили не через полюс. Над Азией. Так получалось не только интереснее, но и быстрее. Учитывая вращение Земли.

Скрупулезно рассчитали траекторию и высоту подъёма… Но прах Атония оказался настолько тяжёлым, что ещё не достигнув воздушного пространства Казахстана, Предо чувствовал — его руки сейчас вытянутся до самой земли.

Небо дрогнуло от раската грома, и вдалеке появились три мерцающие точки, стремительно приближающиеся со стороны Актобе.

— Что это?! — воскликнул изумлённый Иуру, державший Атония за каменные пятки.

— Перехватчики, — пробормотал Предо. — Будь они неладны.

— Но мы ж невидимы для радаров! — взволнованно отозвался чернокрылый.

— Нас-то они и не видят, — саркастически усмехнулся хранитель, — но старик на фоне безоблачного неба заметен вполне отчётливо.

— И что они с нами сделают? — продолжал доставать вопросами юноша.

— Что-что? Попытаются посадить, а если не получится…

— А если не получится? — эхом отозвался Иуру.

— Начнут пускать ракеты, — спокойно ответил Предо. — Класс «воздух-воздух». Слыхал?

— Ракетами сбивать! — со свистом выдохнул не на шутку перепуганный юнец. — Предо, давайте его бросим!

— Я тебе брошу! — резко ответил серебряный. — Забирай выше, парень!

— Зачем выше-то? — в непонятках пробасил Иуру.

— У самолётов есть потолок, — спокойно объяснял Предо. — Предельная высота. Поднимемся над атмосферой, там они нас не достанут. А пока на земле сообразят, что нас можно вести по спутникам, мы уже приземлимся. Что не ясно?

— Всё ясно, — отозвался чернокрылый.

— Тогда на «три» резко меняем курс, — предупредил старший. — Начинаю отсчёт. Раз… Два…

Сделав на «три» отчаянный рывок, ангелы подставили крылья мощному восходящему потоку и, балансируя истуканом, стремительно рванули в космос. Казахские перехватчики, бывшие уже у самой цели, с грохотом пронеслись под самыми их подошвами.

— Курс верх-верх-юг-юг-восток, — командовал Предо. — Поднимаемся на орбиту в сто двадцать пять тысяч метров.

— А как я узнаю, где нужная высота? — пытался перекричать ветер Иуру.

— Перестань задавать тупые вопросы и включи интуицию! — не выдержал уставший Предо. — Или просто слушай меня. Выйдем в невесомость, тормозну.

Тридцатитонный истукан не позволял взмыть в стратосферу без усилий, поэтому самолёты, то и дело снующие туда-сюда, не давали расслабиться ни на минуту. Но, в конце концов, и они исчезли из поля зрения, оставив внизу расползающиеся клубки инверсионных следов.

Последние километры до вхождения в зону невесомости оказались самыми трудными. Похоже, теперь не только Предо мучился от постоянных, сводивших спину и руки судорог, но и юный здоровяк Иуру начал сдавать. Застонал.

— Парень, потерпи ещё чуток, — ободрил его Предо. Он и сам не понял, когда перешёл с напарником на «ты». — Минуту продержись. Может, две. Зато потом почти час отдыхаем.

Чернокрылый, услышав про минуту-две, приободрился. Потянул с удвоенной силой. И, наконец, вот она. Невесомость. Теперь можно было расслабиться, лишь изредка подталкивая прах серафима в нужном направлении.

— А ты ничего так. Крепыш, — улыбнулся напарнику Предо, переворачиваясь на спину. — Спортом занимаешься?

— Плавать люблю, — засмущался юноша. — И косатками кидаться.

Предо рассмеялся.

— А им не больно? — спросил он.

— Кому? Косаткам? — улыбнулся Иуру. — Нет, что вы. Я ж не в небо. Так, запускаю над волнами. В бреющий. Смеются…

— Кто смеётся? — не понял Предо.

— Как кто? Косатки, — удивился Иуру. — Вы не знали, что у китообразных высокий коэффициент умственного развития? Они почти как люди…

— Только штанов не носят, — перебив напарника, вновь засмеялся Предо. — Слышал, конечно. Просто не предполагал, что кому-то может понравиться, когда им начнут швыряться. Тебе, кстати, сколько лет, дружище?