Цвет тени (СИ)

Рейнольдс не каялся, он лишь констатировал, параллельно давая себе обещание больше никогда не прикасаться к Мелете. Да и после завтрашнего утра у него, в принципе, не будет такой возможности, потому стоит ли беспокоиться? Ему бы лучше подумать о химерах, которые, скорее всего, придут следом за валькирией или за человеком без силы, что позволяет ему подобраться к кому угодно. О чем или о ком угодно, только не о музе. От одного её имени начинался нервный тик на глазу.

Неожиданно для самого себя, Рейнольдс осознал, что устал не от бешеного ритма двух последних дней — в его жизни выходные случались редко, а именно от Мелеты с её бесконечными сюрпризами, в существовании которых она, конечно, виновата не была.

Аромат уличной еды сбил колдуна с толку. Тысячи запахов ничуть не мешали ему думать, в них не было ничего хаотичного, а благоухание жарящихся креветок заставило остановиться. Юноша подсчитал, что не ел ничего толком уже почти 48 часов. Привычное дело. Когда уж тут трапезничать, раз мир в очередной раз желают захватить-разрушить-уничтожить.

— За десять минут даже в кино никто не ставит планету на колени, — принял решение Рейнольдс, направляясь в сторону небольшого фургончика, сплошь усеянного иероглифами. Купив яичную лапшу с курицей в соусе карри, колдун направился в сторону дюжины стеклянных столиков. Их отчего-то хозяева кофейни по соседству убрать не успели, хотя пора — приход осени означал дожди.

Распечатывая свой бокс, Рейнольдс подумывал, что неплохо было бы узнать мнение остального теневого мира о его сегодняшняшней выходке — ведь отмена, пускай даже временная, двух из трех золотых, нерушимых правил, влекла за собой если не последствия, то хотя бы приличный шум. Он уже было поднял свободную руку, чтобы прикоснуться ею к стеклянной поверхности столика, сплошь липкого от пролитого кем-то кофе, как ощутил знакомое покалывание в голове.

Его искали. Настойчиво, бесцеремонно искали.

— Я точно начну записывать вас в очередь и назначать на разные дни, — пообещал всем и никому Рейнольдс, переворачивая ладонь кверху. Таким образом, он позволял ищущему ощутить его силовой поток.

— Знаешь, с помощью мобильного телефона было бы проще. В их использовании нет ничего зазорного, — проинформировал колдун почти любезно, вновь принимаясь щелкать палочками. Что ж, он хотел узнать реакцию на свою дерзость — получите и распишитесь. Он не успел открыть Shadowland, теперь этого и не требовалось, покуда самый влиятельный человек их реальности сидел перед ним с самым мрачным видом.

— Ты не против, если я буду есть, пока ты читаешь мне мораль? С этой суматохой мне не хватает времени ни на что.

— Рей, зачем ты это сделал, — Альбрехт, избавившийся от своего дурацкого балахона, стал похож на самого себя — то есть, главу призрачного клана. В его голосе не было злости. Лишь бесконечная усталость и некое непонимание. Альбрехт хорошо знал своего воспитанника. Если тот делал глупости, то оправданные, сегодняшний же поступок остался за гранью понимания. Дразнить Совет — умнее не придумаешь. Им дай только повод снова отправить его с глаз долой.

— А почему бы и нет? — пожал плечами колдун, будто речь шла о каком-то пустяке.

Альбрехт поморщился, будто у него разом все зубы заболели. Ему очень не нравилось, когда Рейнольдс включал режим полного непонимания, совершив очередную дерзость.

— Не будь ребенком, будь добр!

— Мне же 21 год. Порой мне ещё положено вести себя, как ребенку, не так ли? — нагло ухмыльнулся парень. — Ты же часто говоришь мне, что я слишком серьезен.

— А в иной раз излишне легкомыслен. Рей, все чаще ты показываешь, что для тебя не существует авторитетов.

— Быть может, я — нигилист? — юноша чуть ли не носом зарылся в свой бокс. Эту привычку он выработал несколько лет назад, когда его пыталась отравить группа алхимиков, не терпящих любых полукровок. Тогда Рейнольдс потратил много времени, чтобы научиться определять запахи даже тех ядов, у которых от природы ароматов не было. Упорства ему было не занимать. Как впрочем и упрямства тоже.

— В этот-то и проблема, — Альбрехт достал сигарету. Теневые создания не брезговали плохими привычками. — Нигилисты долго не живут, мой мальчик.

— Их убивают за непокорность?

— Они сами себя убивают. Однажды им становится скучно и они, не огражденные никакими правилами, рискуют там, где нельзя. Так мы теряем в год по несколько действительно хороших магов.

Рейнольдс вспомнил свое падение — полёт с крыши небоскреба. Фраза Альбрехта случайность или он что-то знал о его небольшом эксперименте?

— Так почему ты так поступил?

— А он почему так поступил? — вопросом на вопрос ответил юноша каким-то удивительно глухим тоном. В первую секунду глава призрачного клана не понял, о чем спрашивал Рейнольдс, но внезапно заплясавший в глазах враждебный огонек подсказал ответ. — Ты спрашивал его, зачем он нарушает правила? Пытался остановить?