Читаем Цвет жизни полностью

Шумной гурьбой двинулись ребята по улице, требуя, чтобы Вова всё-всё рассказал. Но Вова продолжал загадочно молчать, вызывая у товарищей еще большее любопытство.

Только за углом Вова остановился. Не торопясь вынул из кармана карандаш, маленький блокнотик и, подавая их Шуре, сказал:

– Напиши. Я включил радио… – причем последнее слово Вова произнёс скороговоркой.

Шура написал.

– Правильно? – спросил Вова у ребят. Все подтвердили, что написано без ошибок.

– А теперь напиши, – продолжал диктовать Вова. – Я увидел на реке пароход…

Шура и это предложение написал правильно.

– Вот, никогда не пиши «радео и «параход», – нравоучительно заметил Вова. – Если бы ты не сделал этих ошибок, Мария Андреевна поставила бы тебе пятёрку. А теперь только четвёрка. Ясно?

Все с изумлением глядели на Вову. Сумел же человек быстро всё разузнать!

Ребята пошли посмотреть на Волгу. Шура и Вова шагали рядом. Юра подробно расспрашивал, что говорила Мария Андреевна и что отвечал Вова.

– Шура, погляди, от вашего подвала уже ничего не осталось! – крикнул Лёва Горкин.

Вова посмотрел в бинокль, который он последнее время всегда носил с собой. В самом деле, от подвала, над которым вчера еще громоздились груды битого кирпича, не осталось и следа. Здесь была широкая асфальтированная дорога, по сторонам которой тянулись в синее небо саженцы.

– Здесь будет проходить проспект Сталина, – объяснил Юра. И хотя всё это находилось рядом, ребята брали из рук друг друга бинокль и рассматривали деревья, изгородь. Посмотрел в бинокль и Шура. А когда стал возвращать его, Вова сказал:

– Не надо… Хочешь возьми его себе… насовсем.

Ребята удивлённо переглянулись. Что бы это значило?

– Как же это? – смущённо улыбнулся Шура.

– Да так… Возьми и всё. Разве он тебе не нравится?

– А что тебе за него дать?

– Ничего не надо.

Вова волновался. Оглядев притихших вдруг ребят, он сказал:

– Знаешь, про суворовское училище… Это я сказал. Письмо нашёл, которое ты тёте своей писал. Сказал одному, а потом и пошло по классу. Вот… Дашь руку?

– Конечно! – улыбнулся Шура.

Ребята радостно закричали, окружили Шуру и Вову, стали тормошить их.

Как хорошо всё закончилось! Теперь их класс будет самым дружным в школе.

С утра над городом висели холодные осенние тучи. Солнце разогнало их и светило золотисто, ярко.

1951
Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза