Цветочная романтика (СИ)

— Фугаку… — Микото, всё-таки последовав за ним, предупреждает, но его кулак уже опускается на дверную плоскость… постукивая. Мужчина и сам озадачен. Особняк уже не трясёт, а вот чёрные языки все ещё извиваются на его стенах, тянучись к этой комнате. Альфа даже прокашливается, готовясь… кто его знает, к чему. Может, к очередному видению глаз с оранжевой радужкой и вертикальным зрачком?

— Отец? — надо признать, что супруга была права: стоило обождать до завтра. Но он был на взводе, с подогретыми тьмой инстинктами и возвышенными рвениями, а сейчас вынужден супить брови, дабы сдержать смущение. Старший сын перед ним в одном полотенце на бёдрах, ещё и дверь нарочито придерживает, загораживая обзор комнаты.

— Сын… — начинает глубоким, укоризненным, отчитывающим тоном и замолкает. А какие аргументы он может привести, если на теле альфы метка от ключиц и до самых тазовых костей? Параллельные друг другу витые рисунки тьмы и огня, наверняка сходящиеся в единое плетение пониже повязанного полотенца.

— Что здесь происходит? — нервно поправляет полы халата. У него самого метка на всю грудь, но с рисунком вязи сына ей не тягаться. «Вот тебе и истинность во всей своей красе»,— не без восхищения думает альфа, понимая, сколь глупый вопрос он задал. Неловко, однако, получилось.

— Соблюдаем условность завтрашнего представления, отец, — отвечает ровным тоном. Мальчик вырос в мужчину и альфу — это Фугаку понял уже давно, правда никак не хотел мириться с этой мыслью. Альфий инстинкт: дети — и ценность, и слабость, и страх, и радость. Позабыл, кажется, за те года, когда сыновья из почемучек превратились в опору.

— Ну, соблюдайте, — кивает как-то невпопад. В принципе, у него впереди ещё целая ночь, чтобы подумать, и мудрая жена, которая и отчитает, и посоветует. В конце концов, он тоже ещё молод, а третий сын — чем плохо-то?

— Дей! — его сметает золотистым неудержимым вихрем. Омежка юркает у него под рукой, чуть толкая дверь, и устремляется к брату.

— Придурок! — старший омега спешно прикрывает свою наготу простыней. Фугаку отводит взгляд, делая вид, что ничего он там не видел. Кроме рисунка вязи на всю спину омеги, пожалуй.

— Я же сразу… — Наруто тяжело дышит, все ещё пытаясь прорваться в комнату, заглядывая Итачи за спину. — Сразу, как только почувствовал… ну, ты понял… сюда и на всех парах.

— Ого, брат! — Саске подходит важной, но с намёком на легкую небрежность походкой. Придерживает пышущего сущностной силой омегу за плечи, прижимая его к себе. — Да у тебя не метка, а целое полотно, — фыркает. — Как у этих бет… якудза.

— Итачи, закрой дверь! — повышенным тоном требует омега. — Здесь не цирковое представление, и я не экспонат, а твоя омега.

— Увы, — тянучи уголок губ, Итачи показательно разводит руками. — Супруг требует, — и правда, захлопывает дверь прямо перед ними.

— Дей, ты бесстыжая, наглая, брехливая омега! — младший омежка с размаху пинает дверь. — Я тебя на полдня оставил, и что? Метка! А если вас на неделю… так? Племянника мне через девять месяцев преподнесёшь! У-у-у… — грозит кулачком закрытой двери. — Управы на тебя нет, мелкий кит…

— Простите, отец, мама, — Саске прикрывает рот омежки ладонью. — Но думаю, нам с Наруто лучше уйти. Он слишком, — разворачивает омегу, прижимая её к своей груди, — впечатлён произошедшим.

— Да, — глава клана тактично покашливает. — Спокойной ночи, — ночь спокойной не будет. Это Учиха Фугаку понимает по шороху тьмы, наполняющей дом вязью страсти, по отчаянному сопротивлению омеги в объятиях младшего сына и по укоризненному взгляду жены. Как и утро мудренее вечера тоже не будет.

— Фугаку, — весь путь до супружеской спальни он погружен в ворох разных мыслей. Это ж надо: метка-то какая огромная, да ещё и с дворовым. Не нравится это главе клана, а копать под Намикадзе, выуживая на поверхность их прошлое, бесполезно. Об этом ему, прямо и не скрываясь, намекнул сам премьер-министр, — мне показалось, что у Дейдары был хвост.

— Какой хвост? — останавливается у порога, озадаченно смотря на супругу.

— Рыжий, — Микото проходит мимо, гордо приподняв подбородок, дабы альфа почувствовал вину за собственную невнимательность, — и явно не кошачий.

— Видела или всё-таки показалось? — спрашивает осторожно, следуя за женой на расстоянии в полшага.

— Как знать, — Микото-сан пожимает плечами. — Тьма алтаря Десятого сейчас слишком нестабильна и непредсказуема в своих веяниях, — сбрасывает тонкий халат прямо на пол. На её шее тянется до самых лопаток метка супруга: витая тьма, чем-то отдаленно похожая на метку Намикадзе Дейдары.

— Да уж, — глава клана вздыхает, решая, что острые ушки в копне золотистых волос ему тоже показались.

========== Об огне и пламени 2. ==========

— Саске… — Наруто приподнимается на постели, в предрассветном сумраке пытаясь рассмотреть своего альфу. Не то чтобы он надеялся проснуться в крепких объятиях или же от поцелуя под аромат свежесваренного кофе, но и холодная постель явно не входила в его омежьи планы.