Цветочное сердце

Я вывела ропщущих посетителей из лавки на крыльцо, даже не потрудившись извиниться: мой взгляд был прикован к незнакомцу и его дочери. Ксавье осторожно усадил девушку на ближайший стул и тихо, но взволнованно разговаривал с ее отцом.

Я закрыла и заперла дверь за последним уходящим посетителем и, обернувшись, увидела, что девушка уже вскочила на ноги и теперь напевает, глядя в полоток.

– Эмили! Эмили, дорогая, сядь! – попросил бедняжку отец, потянувшись к ее запястью.

– Она вас не слышит, – тихо проговорил Ксавье.

Мужчина резко повернул голову к моему наставнику:

– Что… что вы имеете в виду? Что с ней происходит?

– Это из-за снадобья. Из-за «эйфории». – Ксавье не поднимал голову, будто обращаясь не к посетителю, а к полу. – Это снадобье влияет на сердце. Магам такие продавать запрещено. Сами видите, чары, которые манипулируют эмоциями, могут привести к непредсказуемым результатам.

Пока Ксавье объяснял, Эмили танцевала под музыку, слышную ей одной. Заросшими одуванчиками пальцами она приподняла подол платья и кружилась на месте.

– Незаконное снадобье? – спросил ее отец. Он приблизился к Эмили, попытался схватить ее за руку, но девушка скользнула прочь, танцуя и хихикая.

– Да, – ответил Ксавье. – Принявшим его кажется, что они спят. Больные абсолютно счастливы, но не видят и не слышат ничего, что происходит вокруг. Ничего, кроме своего сна…

– Красота! – воскликнула Эмили, высоко подняв руки. Она кружилась и хихикала. – Красота, красота!

Отец взял ее за плечи и легонько встряхнул.

– Эмили! – позвал он дочь. – Эмили, проснись!

Только она не просыпалась. Глотая слова, девушка пропела странную песню, потом захохотала так, что лицо покраснело.

Я подбежала к Ксавье:

– Нужно что-то делать!

Он лихорадочно закивал, потом бросился в глубину лавки. Вернувшись через минуту, Ксавье с грохотом поставил на соседний стол деревянный ящик для снадобий. Дрожащими пальцами открыл его и вытащил пузырек с темно-синей жидкостью. Поморщившись, он повернулся к посетителю.

– Сэр… мистер?..

– Кинли.

– Мистер Кинли, я попрошу вас крепко держать дочь. Усадите ее на стул, – велел Ксавье. Его темные глаза встретились с моими. – Помогите держать девушку на месте. От того снадобья энергии у нее хоть отбавляй.

Магия взволнованно заерзала у меня в груди, когда я глянула на бедняжку. Мистер Кинли старался завести ей руки за спину, но Эмили извивалась и визжала, как разыгравшийся ребенок. Отец взял ее за одну кисть, я – за другую, мы вместе усадили Эмили на стул и крепко держали, хотя она билась и вертелась. Ксавье опасливо влил темно-синее снадобье ей в рот.

– Что это? – спросил мистер Кинли. – Противоядие?

– Возможно. – Ксавье уже тянулся за другим пузырьком. – Я в процессе создания средства, нейтрализующего эффект…

– В процессе создания? То есть это эксперимент?

Судя по одурелой улыбке Эмили и ее смеху, первое снадобье не помогло. Поэтому Ксавье попробовал другое.

– Нет, это пока не противоядие, – пояснил наставник, осторожно обхватил ладонью подбородок Эмили и влил ей в рот оранжевое снадобье. – Но, может, одно из этих…

– Да что вы за маг такой?! – рявкнул мистер Кинли. – Вы должны ей помочь!

Эмили вырывалась из моей хватки и улыбалась чему-то мне невидному. Слезы и пот приминали одуванчики у нее на щеке.

– Я… я могу попробовать еще одно снадобье, – предложил Ксавье и потянулся к своему ящику.

– Нет. – Мистер Кинли выпустил руку дочери, опустился на колени перед ее стулом и зажал ладони бедняжки в своих. – Пожалуйста, доченька, постарайся проснуться… Знаю, ты сможешь вырваться из этого состояния.

Ксавье покачал головой:

– Мистер Кинли, тут дело в магии. В сильной магии. Она не сможет…

– Моя дочь – хорошая девушка! – голос мистера Кинли дрожал от гнева. Эмили ничего не замечала: так и пела сама себе и смотрела вдаль пустыми глазами. – Она не стала бы баловаться незаконными снадобьями!

Крики, страх, бесконтрольное пение девушки – все это будоражило мою магическую силу, гудящую как рой злых пчел. В груди стало тесно, сердце бешено колотилось и болело все пуще, ведь я смотрела, как страдает Ксавье. Бледный и безмолвный, он трясся, а безутешный отец орал на него.

Меня это добивало. Чувствовалось, что моя магия вот-вот обрушит на нас свою мощь.

Действовала я как по наитию – бросилась вон из прихожей, а через минуту уже стояла в лавке и рылась в шкафчике со снадобьями. Разыскав коробочку с пометкой «Снотворное», я взяла таблетку и бегом вернулась обратно в прихожую.

Посетитель ругал Ксавье за некомпетентность, но тут я окликнула его:

– Сэр!

Мистер Кинли оглянулся с недовольным видом.

На моей раскрытой ладони лежала таблетка.

– Могу я дать ее Эмили? – спросила я сквозь дикий смех девушки. – Таблетка просто поможет ей заснуть. Не хочу, чтобы Эмили навредила себе…

Мистер Кинли засунул лекарство в рот дочери. Смех тотчас оборвался. Улыбка слетела с лица Эмили. Она опустила голову, начала оседать на пол, но упасть не успела: мы с мистером Кинли подхватили ее.

– Сюда, несите ее сюда, – велел Ксавье. – В приемной есть диван. Она может на нем полежать.