Цветочное сердце

Что-то негромко щелкнуло, потом резко заскрипело. Открыв глаза, я увидела, как Имоджен распахивает дверь. За ней находилась лавка Ксавье, пустая и темная.

Мне было страшно сдвинуться с места.

– Будь осторожна, Клара! – тихо велела Имоджен. – Не делай так, чтобы мой ковен увидел в тебе угрозу. Люди всегда смотрят и следят.

Сейчас мне ничего угрожать не могло. В голове крутилась только одна мысль, она гимном раздавалась в сердце, отчаянная и настойчивая: «Спаси его, спаси его, спаси его».

Я переступила порог и не оглянулась.

20

Дверь захлопнулась у меня за спиной, лишив единственного пути обратно к матери. Только я из-за этого не переживала – уже неслась через залитую солнцем прихожую. Вытянув шею, я крикнула хриплым прерывистым голосом:

– Ксавье!

Глянула на спинку дивана в гостиной, за прилавок в лавке, а когда метнулась в следующий коридор, воображение стало терзать меня образами, которых я больше всего боялась. Тело Ксавье, холодное и неподвижное; он задушен моей магией или подавился цветами.

Слыша шум своего дыхания, я обыскала первый этаж. В гостевой было пусто, если не считать бинтов и небольшой кровати на случай, если пациенту захочется прилечь.

Стуча сапогами по каменным ступеням, я понеслась на второй этаж.

– Ксавье! – кричала я. – Ксавье, пожалуйста, отзовись, ты там?!

Одну за другой я распахивала комнаты.

Дверь в библиотеку оказалась приоткрыта. Забежав внутрь, я громко позвала Ксавье, но его не оказалось и там.

Один из стульев чуть сдвинули с места. На столе лежала маленькая, с мой указательный палец, веточка тысячелистника. Красные цветы были красивыми, но чуть влажными.

«Тысячелистник для любви. Для исцеления. Для смелости».

Пока я смотрела на тысячелистник, вокруг запахло дымом. Нахмурившись, я обернулась – над плюшевым ковром и впрямь поднималось белое облако. Пламени не возникло – только призрачная фигура женщины, медленно приобретавшая четкие очертания. Мадам Бен Аммар выступила из тумана, держа в руках какой-то шарм – листья и веревку вокруг предмета, похожего на мою расческу. Как и шарм, с помощью которого я разыскала мать, этот тоже растворился в клубе дыма.

– Клара?

Я оббежала вокруг стола, изумленно глядя на нее.

– Мадам! Как вы здесь оказались? И вы… вы видели Ксавье? Знаете, жив он или нет?

Ведьма потянулась ко мне и спрятала мои ладони в свои. За две недели я почти забыла, каково это – держать человека за руки, не боясь причинить ему боль. Но моя магия до сих пор действовала и вредила другим.

– Мастер Морвин жив, – ответила мадам Бен Аммар. – Хотя и нездоров. Он явился к нам, бушуя и твердя, что у него твоя магия… – Ведьма посмотрела на наши ладони и прищурилась. – Таковым было условие вашей клятвы?

Я не могла ответить, даже думать не могла. Голова шла кругом, рисуя мне образы тела Ксавье, изувеченного и искалеченного моей силой. Вихрь своих тревог я подавила: мне требовались факты, а не фантазии.

– В каком смысле он «нездоров»?

– Клара. – Голос ведьмы звучал твердо, но печально. Она перехватила мой взгляд. – Ты отдала ему свою магию?

– Да. – По щекам потекли слезы. – Это было условием клятвы, но, пожалуйста, я… я боюсь, что моя сила убьет Ксавье…

– Вот и мы боимся. – Мадам Бен Аммар подняла палец. – Когда эта история закончится, тебе придется объясниться с Советом. Отдать свою магию, да еще человеку, которого, на минутку, считают преступником… Такое поведение Совет не одобряет…

– Мне все равно, – прошептала я. – Пожалуйста, пожалуйста, только позвольте мне его увидеть!

Мадам Бен Аммар кивнула и повела меня к двери в коридор. Закрыла ее и положила ладонь на дверную ручку. Прежде чем прочитать заклинание, она глянула на меня через плечо:

– Ты должна приготовиться. Состояние мастера Морвина… тяжелое.

Я видела, как мой отец кашляет цветами. Видела бред, танцы, безудержный, истерический смех, вызванный «эйфорией». Порой магия – дикое, жестокое чудовище. Но ради спасения жизни Ксавье я была готова столкнуться с чем угодно.

Мадам Бен Аммар прижала лоб к двери и зашептала ей. Ее рука задрожала, голос зазвучал громче, эхом разлетаясь по комнате и по моему сознанию. Едкий запах расползся по воздуху, где-то вдалеке послышались негромкие разговоры магов.

Дверь распахнулась в бесконечный коридор. Мадам Бен Аммар переступила порог, я – следом. Настенные фонари были из тонкого черного камня. Свет свечей просачивался сквозь них, становясь чуть ли не серым и походя на тусклое сияние луны. Я содрогнулась.

Постепенно плоские мраморные стены изогнулись, словно река, несущая нас вперед. С каждым шагом мое сердце билось все быстрее.

Слабый запах дыма сменился удушающим цветочным ароматом с нотами роз, фрезий, свежескошенной травы. Глаза заслезились. Я вцепилась в рукав мадам Бен Аммар, которая вела меня по коридору.

Громкий крик эхом разнесся по коридору, утробный и болезненный, как у раненого зверя. Душа ушла в пятки, и я застыла на месте.

Крик повторился. В нем звучало мое имя.

– Клара!

Сердце колотилось как бешеное. Ксавье!

Оставив мадам Бен Аммар позади, я понеслась по коридору на ужасный звук и попала в длинную прямоугольную палату.