Цветок для двоих [СИ]

— Так. Извиняться, что времени мало и всякая такая херня, потом будешь. С нами пошли, переведешь.

И вот они снова топтались в низине, где от большой палатки остались только сложенные шесты и неровная гора коробок рядом с нехитрой бытовой техникой — старый небольшой холодильник, газовый таганок с баллончиками.

Тейлал вышла из-за коробок, складывая руки на животе, остановилась, выжидательно глядя на Костю-Касима. Тот приосанился и затарахтел, показывая рукой то на путешественниц, то в сторону закатного неба, где солнце неумолимо сползало к зубчатому горизонту.

— Юфтен, — с легкой досадой принялась объяснять Тейлал, и дальше Костя слушал, кивая.

Потом повернулся к Лаки.

— Она говорит, ждать час, приедет Юфтен, он знает английский.

— Тоже мне, — фыркнула Лаки.

— И русский, — не дал ей повозмущаться Костя, — они приедут на грузовиках. Забирать вещи. Кхер хеб Джахи говорил Юфтен, чтобы он повез мисс Шанелька и мисс Кристина (тут Костя церемонно отвесил два поклона дамам) обратно в Геруду, и он говорил Юфтен, что сильно извиняется, что должен оставить их. Она говорит, Юфтен ей брат. Сын брата Агизура. Агизур ей отец. Еще Агизур муж Келлы Джаль-атт. Она говорит, Келла Джаль-атт ей…

— Остынь, Костик, — похлопала по худому плечу Лаки, повернулась к Шанельке, — ну так чо? Поедем дальше в пустыню, с этим вот тоже мне — Костей? Или будешь ждать вашего Юфтена с грузовиком?

— Подожди. А где мисс Кристина? Куда ее увезли? Пусть спросит!

Костя воздел брови и искривил маленькое лицо в гримасе непонимания. Осторожно повел рукой рядом с мощной грудью Лаки:

— Вот она. Мисс Кристина. Так?

— Не так! — хором воскликнули обе, а Тейлал присоединилась, тоже что-то проговорив.

— Нет? — Костя с изумлением осмотрел цветную блузку с раздернутым вырезом, пыльные брюки с блестящими камушками и рыжие пряди, прилипшие к потным щекам. Возмущенно повернулся к Тейлал.

Выслушав ответ на претензию, снова перевел:

— Она говорит, не знает. Говорит, господин Асам большой человек в Пуруджи, и сам делает свои дела. Мисс Кристина поехала с ним сама.

— В Геруду? — с надеждой уточнила Шанелька.

Костя снова поднял руку с часами, выразительно посмотрел, громко вздыхая.

— Да. Обратно. В Геруду. Я могу ехать дальше, прекрасные мисс?

Лаки осмотрела низенькую фигуру, торчащие костлявые локти, редкую щетину на впалых щеках.

— Не кормят тебя дома, что ли. Так… Короче, Костик, ты ехай давай со своим кодлом. А я с Нелечкой подожду этого Юфтена.

Она поправила на плече сумку, обратила взгляд на Тейлал.

— Этой скажи, мы посидим тут, в тенечке. А как мужики закончат шарахаться со своими мешками, пусть чаю нам. Посидеть, то-се.

— Шарахать? — Костя наморщил лоб.

— Как закончат вещи собирать, — перевела сама себя Лаки, — эх ты, а еще Костя.

И снова потянулось ожидание, на этот раз — в тенечке под стеной брезентовой палатки. Там лежала на чурбачках длинная доска, Лаки устроилась, уперев локти в колени, и болтала, изредка сплевывая на пыльную землю между таких же пыльных кроссовок. Шанелька невнимательно слушала, иногда кивая и вставляя в паузах нужные «ах, вот как?» и «да ты что!», но больше прислушивалась к пустыне, не зашумит ли мотор, а еще напрягалась, когда поблизости проходил занятый демонтажом лагеря туарег. Думать не хотелось, и она сделала перерыв, потому что снова и снова складывать в разном порядке последние события было без толку. Слишком невнятны причины, не из чего делать нормальные выводы, разве что строить фантастические догадки и придумывать сказки. Может быть, что-то добавит Юфтен, понадеялась Шанелька и снова сказала:

— Да ты что?

— Ну! Я конечно, еще три дня назад улететь хотела, но как такое пропустить? Я тебе скажу, Нелька, то нам повезло. Потому что потом все эти парады да фестивали, оно курвится, тем более у местных. Они же как — если туристы, то можно любое фуфло толкнуть, главное — водки побольше. Фестиваль бля водки!

Лаки снова сплюнула в пыль, целясь рядом с предыдущей попыткой.

— Ах, вот как… — Шанелька медленно крутила головой, подставляя уши дальним звукам.

— Тем боле, такая милота. Три дня сплошных бабам сюрпризов! Это суперски, что я с тобой вернусь. Как раз отдохну, оно ж завтра вечером начнется. В Геруде как раз самый будет смак. А то прикинь, наши приедут тока же после обеда, пока пожрать, помыться…

— Да ты что?

— А я уже свежая, что твоя роза. И все красавчики — мои!

— Ах, вот… — Шанелька, наконец, прислушалась к радостным речам, — какие красавчики? Ты про что?

— Так фестиваль завтра, — удивилась Лаки, вынимая очередную сигарету, — в Геруде. Типа историческая, как ее там. Ну… ну, когда все делают, как в старые времена.

— Реконструкция? — предположила Шанелька, выпрямляя ноющую спину.

— Да? А это не про машины разве слово? Нет? Ну, тогда да.

Лаки отвела руку с сигаретой и привалилась к Шанелькиному плечу, задышала в ухо, сдавленно хихикая:

— А кто у нас тут самая смакота, в Пуруджистане? А? А? Вспоминай, ну? Я ж рассказывала. Пуруши! Мне аниматор в отеле говорил. Будет конкурс красоты — раз. Аукцион. Еще призы всякие. Ну, как, всякие…

Лаки загнула палец с алым ногтем: