Цветок для двоих [СИ]

— Я говорю, нет чтоб один язык на всех, — туманно пояснила Шанелька, придвигая поближе рюкзак, — Лаки, что там со связью? Снова нету?

— Не-а, — беззаботно отозвалась ее спутница.

Внизу под ними, вернее, за их спинами (спина Шанельки выглядела такой же сердитой, как ее лицо с легким загаром), палатки уже почти не было. Мужчины слаженно трудились, разбирая легкие стенки. И замолчал неутомимый генератор. Похоже, прикинула Шанелька, еще до заката они собираются полностью уехать. Даже овцы не шляются по серовато-зеленым склонам над родничком.

Полчаса назад, когда Лаки, мешая английский с русским, вторглась на территорию семьи, выяснилось, что самой хозяйки нет. Их встретила Тейлал, за сборчатую юбку которой цеплялись двое младших — черноволосая девочка, Шанелька вспомнила, ее зовут Тамим. Или — Тамима? И совсем маленький тощий мальчишка.

На все вопросы Лаки Тейлал отвечала покачиванием головы и удивленно поднятыми красивыми бровями. Иногда нагибалась, чтоб, отцепив мальчика от юбки, вытереть ему нос скомканной салфеткой. И когда гостьи, отчаявшись, повернулись уходить, ведь Шанельке нужно было собрать оставшиеся вещи, пока не разобрали брезентовую палатку, сказала в спины мелодичным успокаивающим голосом:

— Юфтен!

Дальше следовали быстрые фразы, к сожалению, снова не понятые собеседницами.

— Юфтен, — опять и опять повторяла девушка, с досадой смеясь непониманию, и показывала тонкой рукой с комком салфетки на выход.

— Это чего такое — юфтен? — спросила Лаки у Шанельки.

Та пожала плечами. В голове уже ничего не умещалось, а главное — никак не понять, что делать дальше и в какой последовательности. Продолжать домогаться Тейлал, вдруг та сумеет сказать, куда же делась ее мать? Или бежать к вещам? Или же торчать наверху, чтобы туристический караван не прошел мимо, оставив их на ночь в полуразобранном стойбище без электричества… С толпой братьев Агизура, напомнила себе Шанелька. А вот Лаки подобная перспектива только нравится, заключила она, покидая большую палатку и уводя спутницу к брезентовой.

Внутри было так пусто, что у Шанельки закололо сердце. Куда хитрый Асам увлек ее подругу? И почему она не кричала, не сопротивлялась? Хоть бы помахала рукой, дала какой-то знак.

Обходя просторный внутренний сумрак, Шанелька поняла — Крис забрала свои вещи и еще большую общую сумку. Рюкзак и ящики, а также рассыпанные на столе бумаги остались нетронутыми. Она тут же кинулась складывать документы в папки, тщательно завязывая тесемки и унося бумаги в ящики. Приключения могут быть какими угодно, понимала Шанелька, но терять исторические свидетельства, только потому что некая библиотекарь Нелли Владимировна в панике потеряла голову — стыдно перед будущими исследователями. Тогда-то, поверх пожелтевших счетов и пригласительных записок, она и увидела раскрытый блокнот, в котором размашистым почерком Крис были выписаны цифры телефонного номера. Без подписи и пояснений. Конечно, это номер Джахи, обрадовалась Шанелька, выдирая листок и пряча в карман.

Оставив заново упакованные ящики на месте, дамы вынесли рюкзак Шанельки и вскарабкались наверх, причем Лаки без конца оглядывалась и тянула шею, в надежде поближе познакомиться с молчаливыми туарегами. Но те в отдалении ворочали какие-то доски и коробки, укладывая их рядом с разъезженным спуском.

— О! — прервала воспоминания Лаки, приподнялась, тыкая сигаретой в пространство меж двух невысоких холмов, — кажись, едут наши. Вставай, пошли навстречу.

«Нашими» оказались пять плавных верблюдов, навьюченных поверх громоздких, как матрасы, седел, усталыми, но довольными туристами, и еще два корабля пустыни несли на себе — один чернявого гида, другой — немного легкой поклажи.

— Эй! — заорала Лаки, размахивая одной рукой, а другой цепляясь за Шанельку, — сюда! Мы тут! Какого хрена? У них там тоже мест, что ли, нет? Да у этого конька-горбунка ноги подломятся. От меня. Бля, ну получит Джалиль. Эй! А нам же еще коробки твои? Ты-ты, я тебе говорю!

Обращаясь то к Шанельке, то к путешественникам, она не меняла интонаций и не снижала громкости, так что не сразу становилось понятно, к кому обращены фразы, следующие одна за другой без пауз и переходов.

Оказавшись почти под ногами верблюдов, Лаки задрала лицо, шлепая ладонью по голени чернявого:

— Зовут как?…Чего?

Маленький проводник с готовностью улыбнулся, придерживая поводья, повторил пронзительным голосом:

— Костя. Мое имя Костя, прекрасная мисс.

— Чо за имя такое? — удивилась Лаки, дергая его за щиколотку, — та слазь, давай!

Верблюд плавно повалился на колени, внезапный Костя изящно соскочил, пробежав вдоль небольшого каравана, приказывал, дергая поводья, и прочие звери послушно склонялись, позволяя седокам сползти на землю.

— Касим, — доложил Костя, — так мое имя, а для вас, на русском языке, мое имя тоже русское! Всегда рад помогать прекрасные леди, Джалиль просил, и я помогал прекрасные леди.

Он посмотрел на пластиковые часы, охватившие почти черное запястье, нахмурился и уже развел извинительно руки, но Лаки решительно ухватила его за худое плечо.