Цветок для двоих [СИ]

— Солнышко, — ласково сказала Шанелька, — спаси ее. Только ты можешь. Ну, иди.

Джахи вскинул гордую голову и пошел, легко ставя ноги в мягких сапогах. Края покрывала колыхались, не поспевая за упругим шагом. Не глядя по сторонам, черной крылатой тенью миновал стоящих на коленах мужчин, и взбежав на возвышение, подал руку, склонив голову и тут же задирая подбородок, чтобы оглядеть притихшую толпу как можно высокомернее.

— Отпад, — оценила явление истинного довольная Шанелька.

Зал грохнул аплодисментами.

А потом все как-то переменилось, или же, решила Шанелька, с жадностью глядя на пару, стоящую посреди шумной круговерти, все верно сложилось, обретя истинный центр. Мужчина и женщина, молча и гордо, выше всех, кто кричал, смеялся и хлопал, стояли, касаясь плечами, опустив сомкнутые руки. И эти руки были, как их взгляды, обращенные друг к другу. Хотя смотрели они перед собой, не опуская глаз на цветную крикливую кашу. Зрители, вставая, хлопали, переговаривались, мигали без конца фотовспышки. Растерянно толпились у края сцены официальные лица, и там был свой небольшой центр, их взгляды были обращены к Асаму, вопросительные, ожидающие. А тот, закаменев, сцепил руки на животе, так что побелели костяшки смуглых пальцев. По лицу судорогами пробегали разные выражения, не успевая оформиться, и Шанелька зауважала нового лидера, который в секунды пытался решить, что делать с новыми обстоятельствами, не потеряв при этом лица.

Люди не успели соскучиться, группа официоза не успела как-то проявить вопросительное ожидание, когда Асам, решив, широко улыбнулся и расцепив руки, воздел их, разводя благословляющим жестом. Ступил к микрофону, по пути коротко и радушно одаривая улыбкой безмолвную пару.

— Хеит Амизи делала свой выбор! — пророкотал микрофон повтор фразы, сказанной сперва на английском, — истинный пуруджи рода Халима Джахи. Кхер хеб Джахи, хранитель королевские бумаги!

Радостный зал снова похлопал, уже с выжидательным интересом.

— Мы приглашаем всех на банкет Десерт Стар! Звъезда пустыни! Пожалуйста. Пожалуйста!

Руки заботливо меняли положение в сверкающих вспышках, указывая на выходы из зала. Будто Асам подгонял кур, казалось, сейчас начнет приговаривать какое-то местное «цып-цып» или «кыш-кыш», мысленно хихикая, представила Шанелька, пока члены президиума, переговариваясь, цветным ручейком утекали со сцены, оглядываясь на принцессу и ее пуруджи.

Асам, увидев, что жесты сработали, отвлекся от зала, повернулся и стремительно подошел к Джахи, становясь напротив и прожигая того тяжелым взглядом. На смуглом лбу под краем покрывала блестели капли пота. Шанелька, толкаясь, пробралась через суету теле-мальчиков поближе, пытаясь прислушаться, но залезать на сцену не стала.

Но к ее разочарованию Асам перешел на арабский, а может быть, на местный диалект, вываливая в лицо Джахи гортанные и шипящие фразы, явно не слишком ласковые. В какой-то момент оба схватились за пояса, но не продлили движения и кинжалы остались в ножнах. Наступила пауза, полная постороннего шума. И нарушая ее, не словами, Крис шагнула вперед, протягивая Асаму руку с низкой жемчуга. Тот с трудом оторвал от Джахи взгляд, мотнул головой, словно отказываясь от чего-то.

— Асам? — удивленно сказала Крис, — ты обещал мне.

— Ты, — парировал Асам, — ты обещал мне! Где выполнение?

— Обещала, — поправила Крис, сужая темные глаза, — и сделала. Теперь твоя очередь. Отдай мне бумаги.

Асам старательно засмеялся, расправляя плечи, уперся руками в бока. Шанелька вспомнила, ну да, так же вели себя торговцы в лавках, когда пытались поднять цену в десять раз от настоящей.

— Ты говорить, я принцесса. Ты сидеть на трон, церемония. Ты — выбирать для принцесса истинный пуруджи. Не этот! — согнутый палец уставился в черную грудь Джахи, — а тот, где выбирал народ. Ты ехать повозка вместе с пуруджи, чтоб слава цветы для вас! И сидеть на банкет! Я даю тебе бумаги. Все!

— Асам, — предварив имя длинным иностранным титулом, почтительно забормотал коротышка в ярких одеждах, подбираясь сбоку к спорящим, и дальше заговорил быстро, просительно, взмахивая толстыми ручками и указывая то на пару, то на выход.

— Джахи, — обратилась к партнеру Крис, — пожалуйста, Джахи. Я правда, обещала. Надо выполнить. Давай поедем в эту «Звезду»? И все.

Но тот покачал головой, все еще держа руку на серебряных ножнах.

— Анэ, ты не понимаешь. Я не могу. Истинный пуруджи — тень небесной принцессы Хеит Амизи. Тень. Ты смотрела портрет. Я хотел читать тебе стихи. Перевод.

Шанелька снизу очень грозно глянула на Асама, который при упоминании о стихах демонстративно фыркнул. Но тот взгляда не увидел.

— Я сижу рядом с Хеит где люди, много люди. И я тогда не пуруджи. Я просто обычный человек. Конец. Навсегда. Ты можешь дать приказание. Так. Без возвращение. Я исполняю.

— Джахи… — снова начала Крис.

Но тут Шанелька перебила ее, выкрикнув снизу и отбегая к лесенке, чтобы выбраться на освещенную сцену.

— Нет! Криси, нет!

Все еще держа на весу подол платья, она встала рядом с Асамом, без нужды легонько отпихивая его плечом.