Цветок для двоих [СИ]

Асам сидел, расстегнув верхние пуговицы парадного кафтана, кивал печальному соседу слева, который, роняя из папки бумаги, втолковывал что-то, суя на стол листки. И улыбался соседу справа, который, отмахиваясь от говорливой партнерши, подсовывал свежеиспеченному президенту диктофон, задавая вопросы и напуская на хмельное лицо подобающее выражение уважительного интереса.

За спиной Асама переминались с ноги на ногу усталые секьюрити, сдерживая зевки. А президент, деля внимание, кивал, улыбался и посматривал на экранчик лежащего на скатерти смартфона.

— Сейчас уйдет, — испугалась Крис, — смотри, поднимается уже.

И в эту секунду они услышали Лаки. Перекрывая чилл-аутную восточную музычку, из раскрытых во внутренний двор стеклянных дверей донесся визг и радостные хриплые вопли.

— Мусик, мать твою! Лови!

И следом — шумный плеск, словно бассейн внезапно встал на дыбы, обратившись в цунами.

— Девки-и-и! — визжала Лаки.

Смеялись «девки», орала довольная сибирячка, заглушая гортанные восклицания.

Асам поднял голову, да почти все в зале, кто не спал, обратили лица в сторону бассейна. Кое-кто зашевелился, вставая, явно возжелав продолжить веселье уже с водными процедурами.

— Джахи, — повернулась к спутнику Крис, — давай к Асаму, а мы с Нелькой… А? — посмотрела на выражение лица своего пуруджи и мгновенно изменила решение, — так, Нелькин, шуруй к воде, тащи Лаки на берег. А мы с Джахи задержим Асама. Только ты там, слышишь?

Она притянула подругу за локоть:

— Сумеешь ей быстро объяснить, чего надо?

— Я попробую, — Шанелька с сомнением шагнула в сторону воплей.

Вздохнула и пошла, колыхая изумрудный подол и вежливо улыбаясь сидящим.

Она не успела толком ничего придумать, оказавшись сперва у бассейна, где в беспорядке расставлены были шезлонги под зонтиками, а потом — рядом с трамплином для прыжков, откуда улыбнулась счастливой Лаки, еле разглядев ее в толчее бирюзовых волн и прыгающих, как мячики, черных голов. Нагнулась, держась за никелированный поручень, чтобы окликнуть купальщицу.

И оказалась в воде, погружаясь с головой, заорала, колотя руками и ногами по чьим-то спинам и коленям. Вынырнула, в общий хохот и вопли, поскользнулась на мускулистом боку, попавшем под сандалию, и снова ушла под воду целиком, пуская пузыри, рванулась в сторону белеющей стенки. И там, наконец, нащупала дно, встала, тряся мокрой головой и плюясь. Во рту щипало от хлорки, глаза горели, щеки пылали от ярости. Шанелька задергалась, вырываясь из чьих-то заботливых рук. И внезапно даже для себя проорала матерную тираду, такой силы и накала, что шум вокруг приутих.

— Колька, — раздался рядом грозный голос, — а ну брось, та не в воду же бросай, дубина, не трожь девочку, видишь, она тебя боится. Какая падла толкнула? А? Таська, ну сучища…

— Лорик, — запищала над мокрой Шанелькиной головой призванная к ответу Таська, та самая мини-брюнетка в утягивающем платьице. Шанельке были видны ее босые мокрые ноги с красными ногтями, — Лоричек, да я ж не хотела. Поскользнулася. Вы тут водой все изговняли, как слон нассал. Дите, с тобой все в порядке? Калам, подсади ж девочку.

Шанелька снова рванула руку, выдергивая ее из объятий Калама. Тот забормотал что-то, кланяясь и блестя мокрой черной башкой.

Почти ослепнув от бешенства и стыда, сама пробралась к трапу и вылезла, оскальзываясь на круглых ступеньках. Снизу подгребла Лаки, встала в воде, вытирая широкой ладонью красное лицо.

— Ой, Нелечка, ну прости. То Таська паразитка, она со ста грамм уже косая, ноги не держат. Муська, дай девочке полотенце! Большое дай! Мое! Шо я купила сегодня! Нелечка, я щас.

Изящный, как черный леопард, Мусик, осклабясь в вежливой улыбке, бережно обернул Шанельку в огромное мохнатое полотенце, повел к шезлонгу, усадил, суя под спину подушку. Пал на колени и, принимая, как драгоценность, мокрую ногу в раскисшей сандалии, стал расстегивать кожаные ремешки, взглядывая Шанельке в глаза и улыбаясь.

В соседний шезлонг плюхнулась мокрая Лаки, облепленная очередным золоченым платьем, зафыркала, снова утираясь ладонями и пытаясь сделать серьезное лицо.

— Б-линн, ну девки, понажирались в драбадан, а? Ты как? Живая? А Криська твоя где? Вы прям молодцы, что пришли. Щас квакнем, чтоб высохла, и в зал, или давай, тащи сюда. Мы и ее…

Она прихлопнула рот ладонью и захихикала, кося над пальцами совершенно пьяными глазами. Шанелька выпрямилась, прижимая к мокрой груди рыхлое полотенце. И тут же Лаки исчезла, перекрытая мускулистым животом и грудными смуглыми мышцами, а перед носом Шанельки замаячил бокал с чем-то янтарно-игристым.

— Эй, — ладонь Лаки смачно шлепнула смуглое бедро рядом с утянутыми стрингами, — а мне?

Откидываясь, чтоб увидеть ее за склоненной мужской фигурой, Шанелька возразила, торопясь и отводя в сторону бокал:

— Нет. Не надо, подожди! У меня дело, важное!

— А, — сказала Лаки, хватая бокал и в один глоток выливая в себя половину содержимого, — ык… эх… Нормально, все равно я ужратая уже. Давай, рассказуй.