Цветок для двоих [СИ]

Какие десять дней, испугалась висящая Шанелька, какой люкс? Там дома Димка, наверное, уже с катушек слетел, пытаясь снова связаться с женой, у которой теперь вообще нет мобильного.

— Нет, — отказалась Лаки, ступая немного в сторону, и Шанельке стала видна Крис, за спиной которой возвышался молчаливый Джахи с рукой на кинжале, — а вот я слышала, спор у вас был. Насчет документов. Так я чего скажу… Ежели вы, мистер президент, порешаете полюбовно, так и я уговорю Нелю, чтоб иск не подавала.

— Лю… бовно? — Асам замялся, оглядываясь на стоящих полукругом за его спиной подчиненных, — я имею семья, хорошая жена. Я имею имидж. Для страна.

— Ой, ладно, — Лаки махнула рукой, — то так говорят, у нас. А хочешь, я вам на стажировку учителей пришлю? Аниматорами? А то сидите тут, нормального языка не разумеете. Я говорю, ты делаешь доброе дело. И мы делаем доброе дело. Что там было-то, коробка? Ты отдаешь коробку. Мисс Кристине. А мисс Нелька не обращается в суд.

При слове «суд» Асам перекосил лицо, но тут же разгладил морщины, кивая и улыбаясь. Потом сменил выражение на вежливо сокрушенное, развел руками, оглядываясь на спутников и те так же стали разводить руки, кивая согласно.

— Мое сожаление, мисс Лаки. Ценность для истории. Я могу иметь позволение для мисс Кристина видеть бумаги два… нет? Хорошо, четыре день.

Он показал пальцами, сколько это — четыре.

— Потом бумаги иметь место в архив Геруда. Навсегда. Где законное место для такие бумаги!

Продолжая держать руку с растопыренными пальцами, приосанился, подчеркивая важность своих слов. Крис едко усмехнулась, тут же сгоняя с лица усмешку. За ее спиной с печальным юмором улыбнулся Джахи, покачав головой.

— Кристина? Ну чо, хватит вам четыре день? — Лаки всем корпусом повернулась, выставляя свою лапищу с веером пальцев.

— Вполне, — ровным голосом отозвалась Крис, — а также — два номера люкс для моих друзей, олл инклюзив, пока мы с ними работаем. Бесплатно.

Я не хочу в люкс, мысленно снова вклинилась в беседу Шанелька, продолжая изображать ушибленную утопленницу, я хочу в сад, где аннука, а еще — в хоббичий домик над белым песком. И — домой!

— Друзей? — переспросил Асам, судя по тону, представляя нашествие еще группы Крис и Шанелек с истинными, прикрывающими их спины.

— Кого это? — ревниво вступила Лаки.

— Вас, — кивнула Крис, — тебя и Таську твою. Ну и кто там еще.

— Ой-й, Крисичка! Да ты ж моя золотая! Иди, я тебя обниму.

Лаки сгребла Крис в объятия, смачно целуя в щеки. Выпустила, протягивая руки к Джахи, но тот укрылся за принцессиной спиной, стараясь сохранять невозмутимость истинного.

— Ладно, — заторопилась Лаки, — чего стоим-то? Девке вон надо в койку. А ну, вдруг сотрясение мозгов? Муська, тащи ее к лестнице. Таська, выключай диктофон. Мистер Асам, пока-пока! Вот вам Кристина. Мисс Кристина, то есть. И ейный пурушик. Вы им коробку, а мы пока в номере подождем. Ирка! Зови официанта, я что-то жрать захотела.

Шанелька пошевелилась, но была наново прижата к широкой груди и поплыла в расступающейся толпе, качая висящими в воздухе ногами. Вокруг шли, толкаясь и переговариваясь, полуголые молодые люди, в глазах сверкало и вспыхивало. В какой-то миг, уже возносясь над толпой, несомая по ступеням помпезной лестницы, Шанелька вдруг поняла с ужасом, их же снимают. Фотают все, кому не лень. Но в ответ на ужас голова наполнилась новой порцией звона, и она притихла, покоряясь судьбе.

Глава 16

Все праздники кончаются одинаково, думала Шанелька, сидя, вернее, полулежа в мягком шезлонге, придвинутом к ажурной решетке балкона. Внизу, между широких пальмовых листьев мерцала вода бассейна, уже не такая яркая, как ночью — солнце вставало, заливая небо зеленоватой алостью, и так странно падали утренние тени, они всегда кажутся странными тем, кто привык полуночничать, просыпаясь уже в день, а утра оставляя слепой дремоте. Все предметы выглядят совершенно другими, утром, из-за того, что свет падает непривычно, укладывая свои собственные тени, и цвет его тоже другой. Погружаясь в зыбкий уют, и пытаясь не заснуть, Шанелька моргнула несколько раз, пристально всматриваясь: получше запомнить этот свет и эти странные тени. Живи я по-другому, думала сонно, а в кронах цвикали непонятные птицы, может быть, попугаи какие-то, живи я просто по другому графику, этот свет был бы привычным, а вечерний — странным. А еще, можно написать сказку, о принцессе, которая никогда не видела ночи, потому что заклятие погружало ее в сон, как только вечернее солнце касается горизонта, и просыпается она уже после рассвета, потому думает, что темнота — она только в углах или зарослях. И вдруг случается что-то, я потом узнаю, что именно, девушка сумела проснуться ночью. И заблудилась в собственном саду, не понимая, как выбраться на свет, который заснул сам, спрятался… Кажется, напомнила себе Шанелька, совсем засыпая, ты хотела обдумать насущное, а не спать, грезя новыми сказками.

…

— Надо ее в спальню перенести. Тут скоро шуметь будут.