Цветок Эридана (СИ)

- И что Вы сделаете, если потерпите фиаско?

- Не знаю, осечек пока не было.

Моргана рассмеялась:

- А Вам палец в рот не клади!

- Я бы не возражал, чтоб в моём рту побывали не только пальцы, но и другие части тела. Как тебе эта мысль, крошка? Видишь огонь в моих глазах?

- М-м-м, - протянула Моргана. - Сударь, Вы пошляк!

- Да, я плохой мальчик. Как насчёт прогулки в мои апартаменты?

- Вы такой забавный, - поддразнила девушка. - Но с моей стороны благоразумней отказаться.

- Благоразумие тебе не к лицу, - он усмехнулся и уверенно полез ей под юбку.

- Тем не менее, это единственное спасение от ловеласов, - Моргана опытным движением придержала его руки.

- От меня ты и в монастыре не спасёшься, моя милая крошка.

- Поверьте, я побежала бы отнюдь не в женский монастырь, - хихикнула та.

- Тем более, я с радостью бы всё бросил и постригся в монахи.

- Вы? Что-то не верится. Помыслы у Вас отнюдь не о Господе.

- Угу, не о господе, а о творениях его.

- Упаси меня боже от столь грешных мыслей!

- Зачем сопротивляться желаниям, крошка?

- А что ещё делать бедной девушке, чтобы защитить свою невинность? - она состроила глазки.

- Невинность мне уже приелась, а вот опытные дамы - большая редкость в этом королевстве.

- Вы слишком многого хотите, - дразнящим голосом произнесла кокетка.

- Я не только многого хочу, я ещё и многое могу, - с совсем уже разнузданной ухмылкой ответил молодой человек, и его руки вновь отправились в путешествие. - Скромность не входит в число моих добродетелей. Ну же, соглашайся, пока я не передумал.

- Ай-ай! - она шутливо пригрозила ему пальчиком. - Мне кажется, Вы сущий дьявол, мсьё.

Собеседник склонился к ней и насмешливо сказал:

- Тогда почему бы не воспользоваться ритуальной формулой экзорцизма, чтоб изгнать из меня беса?

- Для этого надо знать имя демона, - жеманилась Фея.

- Идём, шепну на ушко, - он рассмеялся и подтолкнул её в сторону дворца. Моргана не смогла устоять перед соблазном и двинулась следом.

Небольшая поляна была залита мерцающим светом круглых фонарей. Золотые блики отражались в изменчивом потоке воды, который струился над ярко освещённым шаром - благодаря этому фонтан и получил своё название. Его окружало несколько бронзовых статуй, а среди розовых кустов стояли изящные лавочки, где сидели двое молодых людей - один в костюме восточного принца Аладдина, другой в пушистых белых шкурках и серебристой маске. Они молчали, напряжённо вглядываясь в темноту; наконец, первый вздохнул:

- Tout est en vain! Elle ne viendra pas.64

Второй ничего не ответил, и Аладдин повысил голос до страдальческого:

- Elle ne viendra pas, Franse! Vous comprenez ce qui se passe?65

За кустами послышался лёгкий шорох гравия. Оба немедленно вскочили, прислушиваясь к звукам. Шаги приближались. Аладдин отчаянно замахал руками, умоляя друга поскорее скрыться, Франц заметался и прыгнул прямо в розовые кусты. Оттуда раздался его сдавленный вой, и в этот миг на поляну вышла фигурка в длинном плаще с остроконечным капюшоном. Её сопровождал юноша, одетый в костюм гнома. Остановившись в нескольких шагах от Аладдина, незнакомка прислушалась к шороху в кустах.

- Сударыня! - обмирающим голосом прошептал Аладдин, шагнув к ней и положив руку на сердце. - Вы пришли! Вы всё-таки пришли!

Он простёр к ней правую руку, но девушка продолжала стоять в пол-оборота.

- Там кто-то есть? - насторожённо спросила она, не сводя глаз с колышущихся бутонов.

- Уверяю Вас, ни единой живой души! Мы одни, - проворковал Аладдин. - Простите мне моё смятение, мадемуазель - я не смел надеяться, что Вы прочтёте, что снизойдёте до меня. Я так Вас ждал, боялся даже мечтать о возможности увидеть Вас наедине. Пожалуйста, не уходите! - воскликнул он, когда фигурка сделала движение в сторону, откуда пришла. - Не уходите, я должен Вам признаться. Завтра я уеду, сеньорита, увозя с собой воспоминание о Ваших прекрасных глазах, о Вашем взгляде, случайно обращённом на меня во время танца. Я знаю, Вас пугают мои безумные слова, но что поделать - то, что творится в моей душе, ещё сильней пугает меня самого!

- Вы действительно говорите как безумный, - повела плечиком она.

- Да! О да! Я знаю! Я хотел быть спокойным, хотел лишь попрощаться с Вами - нас разлучат не только тысячи вёрст, но и тысячи дней, тысячи условностей. Быть может, мы не увидимся более никогда. Боже, как я благодарен Вам за то, что Вы здесь! - страстно бормотал Аладдин, прижав руки к груди и глядя на неё с выражением щенячьего восторга. - Отчаянье, только отчаянье заставило меня написать это письмо! Я болен Вами, мой ангел, с той минуты, как Вас увидел - я ничего не могу с собой поделать! Я умру, если Вы прикажете, если не простите меня за то, что я осмелился сделать, - он пал на колени и зарыдал.

Незнакомка, казалось, пребывала в растерянности.