Цветок Эридана (СИ)

— О нет, сударь, Вы не показываете нам своих творений — пусть и наши останутся тайной для Вас.

— Прекраснейшая донна, я готов подарить Вам любое своё стихотворение, только позвольте мне хоть одним глазком взглянуть на чудесные строчки, что выведены Вашим пером! Молю Вас! — он галантно опустился на колено.

Тут в дверь постучали, и за открытой створкой замаячил силуэт секретаря.

— Ваше Величество, у меня для Вас важное сообщение.

— Франц, Вы не видите, что я занят? — гневно перебил король. — Извольте тотчас дверь закрыть! С той стороны, противный!

— Но меня послал за Вами сир Орк.

— Бог мой, как некстати, — проворчал Лорит, поднимаясь с колен. — Моя дорогая донна! Обстоятельства вынуждают меня покинуть Вас, но я непременно вернусь, едва лишь дело, нарушившее ход нашей беседы, будет улажено, — он послал королеве воздушный поцелуй и упорхнул в коридор.

Ева-Мария прислушалась к его удалявшимся шагам и села дописывать письмо. Как только с ответом Хазару было покончено, она вызвала Сорбуса (переписка с королём Мроака осуществлялась без участия пиранийских гонцов и архивариусов). До обеда оставалось ещё немного времени, и девушка решила посвятить его составлению стиха, дабы отвязаться от Лорита. К моменту, когда Её Величество пригласили отобедать, рядом с мусорной корзиной валялась изрядная куча бумаги.

В дверь постучали. Вошёл Сорбус, сопровождаемый статс-дамой. Он быстрым взглядом оценил масштабы бедствия и хмыкнул:

— Знает ли принцесса, что по китийской традиции исписанную бумагу нужно сжечь, а пепел в счастливый день бросить в воду?

— Какая глупость! У нас нет счастливых дней, — Ева-Мария протянула мроаконцу сложенный вчетверо лист.

Леди Лермен ахнула и кинулась оттирать измазанные чернилами пальцы королевы.

— А счастливые ночи?

Девушка вспыхнула.

— Идите вон, — сказала она с досадой: эдлеры Хазара не отличались скромностью, и никто из них не воспринимал её брак с Лоритом всерьёз.

Мроаконец отсалютовал и вышел. Находясь в сильном раздражении, Ева-Мария спустилась в столовую и заняла место рядом с супругом. В этот раз стол был сервирован более изысканно, чем обычно. Лорит болтал всякую высокопарную чушь, справа сопел сир Орк, пиранийские министры обсуждали дела, фрейлины хихикали, а музыканты играли на скрипках. Среди обеденной кутерьмы девушка вдруг почувствовала себя совершенно одинокой и несчастной; звуки голосов отдалились, и она сидела, как оглушённая, машинально водя ножом по кусочку мяса в тарелке. Внезапно кто-то прикоснулся к её плечу; Ева-Мария вздрогнула и выронила прибор. За столом наступила тишина: все были смущены нарушением этикета. Супруг искательно заглянул ей в лицо:

— Почему Вы молчите, донна?

— А что? — нелюбезно отозвалась Ева-Мария, с трудом приходя в себя.

— Как это что! Господин посол Гиппигеи изволил спросить, скоро ли в нашей семье появится маленький ангелочек.

— Господина посла Гиппигеи это не касается! — в сердцах ответила принцесса. — Но с Вашими затяжными отъездами на охоту этого точно никогда не случится!

— Сударыня, я обещаю быть прилежным мужем! — смутившись, сказал Лорит. Гости заулыбались, но Еве-Марии было не до забав: при мысли о брачных обязательствах её захлестнула волна отвращения. — У нас с донной родится много прелестных детей, мсьё посол.

— Они, без сомнения, унаследуют красоту донны и ум Вашего Величества, — льстиво заметил мужчина, не отрывая глаз от королевы Эридана.

— Как бы не вышло наоборот, — проворчал сир Орк.

— Grand papa, Вы опять!

— Опять, да, опять! Если и родится нормальное дитё, то уж точно не от тебя.

Лорит отчаянно покраснел и нервно огрызнулся:

— Что он там болтает? Сир, Вы слишком пьяны!

— Цыц! Ты когда спальню жены в последний раз посещал?

— Ну…

— Вот чтоб сегодня же взялся за дело! — рявкнул дед и выплюнул оливку. — Тьфу, что за гадость! Неужто таракан? Уж мне эти кулинарные изыски.

— Но я ведь и не отказываюсь, — жалобно проблеял Лорит и попытался улыбнуться Еве-Марии.

— Ах, не пора ли закрыть наконец эту щекотливую тему?! — злым голосом воскликнула королева, которой до ужаса надоело публичное обсуждение её супружеской жизни.

— Пора за ум браться обоим, — отрезал советник.

Девушка поднялась с места.

— Донна! Что такое?! Куда Вы? — всполошились дамы.

— У этого сыра был скверный вкус. Просим извинить нас, мы чувствуем дурноту, — произнесла она, и в общем-то, глядя на лицо Её Величества, ей было трудно не поверить.

— Нормальную еду надо есть, а не камамберы свои! — позлорадствовал дед, откидываясь на спинку стула и сытно рыгая, в то время как королева покидала обеденный зал.

К ужину она не появилась, и Лорит послал секретаря узнать, в чём дело: аппетитные крылышки на столе приманивали его взор, и он был не в силах отказать себе в удовольствии немедленно попробовать их.

— Помимо этого, сударь, — промямлил король, жуя сочную корочку, — Её Величество обещали нам стихи. Ступайте в библиотеку и разыщите их.