Цветок Эридана (СИ)

— Чей это голос? — прищурилась Диана. — Ах, это же наша Мисс Святость! Да ты сама не своя, крошка! Неужели не хочешь вернуться в Эридан?

Девушка вздрогнула, словно её ударили по щеке, молча развернулась и побрела обратно в сторону дворца.

— Как меня раздражает эта скромница! — процедила золотокудрая стервочка. — Когда-нибудь я сорву её святые покровы, и все увидят, что она не так уж и невинна. Но сначала займёмся королевой. У меня есть план.

— Какой? — прошептала Элиза, порозовев от волнения.

Фрейлины сбились в кучку, и Диана посвятила их в детали своего замысла. Клерия даже захлопала в ладоши, но Стелла скептически покачала головой:

— Если даже мы сможем изготовить афродизиак, где гарантия, что он подействует на королеву? И подействует как надо? Не хватало ещё обвинения в попытке отравить Её Величество!

— Стелла, неужели с такими куриными мозгами можно сказать что-то умное? — поразилась Диана. — Конечно, мы испытаем его.

— На ком? — Клерия Исона пришла в возбуждение от такой забавной проделки.

— На слугах, да? — спросила милая Элизочка.

Фрейлина загадочно улыбнулась.

— Помнишь, Стелла, мы поспорили на твои сапфировые серёжки, что я смогу соблазнить мроаконца? Вот и повод.

— Сорбуса?.. — ди Муян отшатнулась и поджала губы. — Не уверена, что у Вас получится, мисс Саем.

— Я напою его, после чего охмурить бедняжку не составит труда: он сам на меня прыгнет, — самодовольно усмехнулась Саем.

— Это нечестный приём! — запротестовала Стелла. — Мы не договаривались, что можно использовать зелья.

— Ты же всё равно не веришь в их действие.

— Допустим, — после некоторого размышления кивнула та. — Что Вы мне отдадите в случае проигрыша, мисс Саем?

— Я не из тех, кто проигрывает, — отозвалась фрейлина. — Но можешь помечтать об этом восхитительном колечке, — она подняла руку, демонстрируя изумрудный перстень — памятный подарок принца Персея в день маскарада.

— А вдруг посол отравится? — выпалила Исона.

— С'est la vie, — пожала плечами Диана. — Значит, будем искать другое средство.

Претворение плана в жизнь началось в тот же вечер. Ева-Мария, естественно, захотела устроить званый ужин, а Лорит, естественно, пытался ей помешать. Но поскольку в Досе гостил не кто попало, а высшие эриданские сановники, королю пришлось уступить; однако он не преминул публично высказать королеве своё осуждение ("У нас же траур!" и "Как Вы можете быть столь неразборчивы в тратах!"), после чего демонстративно покинул дворец и отбыл в неизвестном направлении.

Банкет проходил в угловой гостиной на первом этаже (там, где в прошлый раз принимали мроаконцев). Красивая большая комната напоминала залы ахернарского дворца, поэтому принцессе нравилось находиться здесь и представлять, что она дома. После ужина начались танцы. Королева пожелала, чтоб звучала только эриданская музыка. Пиранийцам пришлось подстроиться под капризы Её Величества, и хотя пожилые мегеры злобствовали у стен, молодёжь охотно участвовала в старинных танцах. Несколько юношей, исполняя с королевой павану, во время которой полагалось петь, выводили дрожащими от восторга голосами:

— Belle qui tiens ma vie сaptive dans tes yeux,

Qui m'a l'^ame ravie d'un souriz gracieux,

Viens t^ot me secourir, ou me faudra mourir.145

Диана Саем подбиралась всё ближе и ближе к послу. Дождавшись момента, когда министры и юристы закончат обсуждать виды на будущее и начнут проявлять интерес к винам и закускам, фрейлина уселась неподалёку от него на диване и принялась строить глазки, да так усердно, что к ней из разных сторон гостиной тут же устремились потоки мужчин.

— Oh, mademoiselle! — томно вздохнул юноша с тёмными курчавыми волосами. — Vous faites si beaucoup parler de vous! Je suis charm'e de vous voir… Malheureux que je suis!146

Диана мало что понимала по-пиранийски, но терзания молодого человека ей льстили; с другой стороны вертелся бодрый пятидесятилетний господин, только и ждавший случая оказать любезность даме, третий пытался увлечь её весёлыми историями, четвёртый уговаривал станцевать, пятый восхищённо дышал в затылок. Постепенно кружок Дианы вырос, и Сорбус взмахом холёной ручки был приглашён присоединиться. Посол приблизился и скромно остановился в задних рядах. Симпатичный, хорошо сложенный, как все мроаконцы, он вел себя слишком сдержанно для праздника. Пиранийцы с пренебрежением глядели на его чёрную варварскую одежду.

— Сударь! Милорд! Подойдите к нам! — настойчиво воскликнула Диана. — Здесь говорят по-эридански.

Эдлер скупо улыбнулся и ответил:

— Я могу изъясняться на всех языках, синьора.

— Что, даже на китийском? — прищурилась фрейлина.

— W hu`i shuo kitinw'en. Существует 9 способов сказать это по-китийски.

— Сказать? Может, спеть? Я слышала, китийцы говорят нараспев, будто мяукают.

— С Вашего позволения сообщу, что мне доводилось неоднократно бывать в Китии, — вмешался какой-то разряженный джентльмен. — Дивный, мелодичный язык — именно пение!

— Дипломат что ли? — зыркнула на него Диана.

— Нет, сударыня, я больше по торговым делам.