Цветок Эридана (СИ)

Трепещет сердце от тоски,
Зажато в твёрдые тиски,
Теснится в мыслях ожиданье -
Так жажду с нею я свиданья!

— Мадонна, позвольте сопроводить Вас к столу, и я буду счастливейшим из смертных!

Глава 8. Вечер стихов и музыки

Если можешь - пойми, если хочешь - возьми:

Ты один мне понравился между людьми,

До тебя я была холодна и бледна -

Я с глубокого, тихого, тёмного дна.

(Бальмонт)

- Мне казалось, что она дала ему отставку, - шепнула Диана на ухо Стелле, насмешливо глядя на идущую впереди пару. Королева гордо проплывала мимо встречных, делая вид, что не слышит шушуканья у себя за спиной; что до Лорита, он весь светился, упиваясь тем, что ведёт за руку первую красавицу Эридана.

Когда они вошли в зал, где играла музыка, пересуды стали тише. Ева-Мария приветствовала гостей. Здесь собрались многие знатные персоны: дам было меньше, чем кавалеров, и все они имели кислый вид (виной тому, очевидно, были мокрые платья и испорченные дождём причёски). Одна лишь Эвтектика Монро сохраняла безупречный облик - на её белом одеянии не было ни пятнышка грязи, а в чёрных волосах мерцали бриллианты.

Лорд Кельвин, хозяин замка, добавил к приветствиям королевы несколько слов и пригласил собравшихся отужинать. Само собой разумеется, Лорит оказался сидящим слева от Её Величества и не давал ей ни минуты покоя. Антоний Волк холодно и в упор рассматривал поклонников королевы: принц Персей был бледен от ревности и почти не притрагивался к еде, король Ардскулл пожирал Еву-Марию взглядом, паж был смущён, принц Этрум Монро нервно перебирал пальцами. Впрочем, ужин прошёл превосходно, музыка была живой и весёлой, а королева на редкость любезной.

Отужинав, гости заняли места в центре зала: там стояли составленные в несколько рядов стулья, среди которых находилось три больших кресла - места для судей. В первом ряду сидели те, кто изъявил желание выступить.

- Уважаемые дамы и господа! - громко произнесла королева. - Сегодняшний вечер посвящён стихам и музыке. Мы надеемся, что никто не останется в стороне, не заскучает и не покинет этот зал, прежде чем судьи назовут победителя. Поскольку здесь собрались лучшие из лучших, помогать Нашему Величеству в судействе будут сир Альфред, король Пораскидов, и многоуважаемый лорд Кельвин.

Мужчины поклонились под аплодисменты публики.

- У меня вопрос, мадонна: а судьи будут участвовать в состязаниях? - произнёс брат Персея, юный принц Иапет.

- Нет, иначе мы не удержались бы от соблазна присудить первое место себе, - Ева-Мария заняла центральное кресло и взмахнула рукой.

Шум тотчас улёгся, и перед гостями возник взволнованный церемониймейстер.

- Первый участник состязания - милорд Цефей из Пирании, - объявил он. - Стих под названием "Золотострунная кифара".

Встал молодой человек и, волнуясь, начал читать:

- В таинственном мерцанье ночи

Сомкнуть мне не давала очи

Золотострунная кифара:

Её напев манил, как чара,

И разливался звуком томным

Под неба куполом бездонным.

Стихотворение было длинным, романтичным, но немного нескладным. Суть его сводилась к тому, что некий юноша был очарован прекрасной мелодией, и ему привиделась юная дева, которая держала в руках кифару с золотыми струнами. Утром выяснилось, что это всего лишь сон, а струны старой кифары перебирал ночной ветер. Поначалу он пришёл в отчаяние, а потом отправился на поиски мечты. Мораль заключалась в том, что надо беззаветно верить в любовь, и тогда обретёшь смысл жизни. Поэт слегка запинался, и невооружённым взглядом было видно, что он влюблён в кого-то из присутствующих.

- Участник номер два, монсеньор Гнейс из Пирании, исполнит неолирический сонет "Воззвание к красоте".

Принц вышел к зрителям, раскланялся и начал читать своим унылым голосом:

- Я прошёл по дорогам земного страданья,

Где мерцал обещаний обманчивый свет,

Я постиг зло и ложь, я познал расставанье,

Чтоб понять - в этом мире прекрасного нет.

Где обитель моя? Где найти мне забвение,

Чтобы вновь обратиться мне в веру мою?

Я прошёл все пути, и мне слышалось пение

О прекрасном, которое тщетно люблю.

Сонет был тройным (трижды по 14 строк), все их двадцатилетний Гнейс произносил с таким горестным видом, словно его жизнь и впрямь состояла из одних страданий и разочарований. В конце прозвучал критический комментарий Лорита:

- Cher fr`ere, sans aborder la qualit'e de la "cr'eation", permettez-moi de souligner qu'il est au moins stupide de confondre la beaut'e et la parfaite.33